(Гангут №5)
«Вспышка выстрела, тяжелый всплеск мины, вылетевшей из аппарата, легкое шипение и сильный толчок, настолько сильный, что я едва удержался за аппарат. У неприятеля позади машины поднялся громадный столб воды, трубы и мачты точно ветром погнуло назад, а палуба около труб осела»*. [* Булгаков Ф. И, Порт-Артур: Японская осада и русская оборона его с моря и суши. СПб., 1905. С. 248.]
Этот отрывок из рассказа мичмана Валериана Дмитриева корреспонденту газеты «Русское слово» описывает кульминационный момент одной из «авантюр» — так в Порт-Артуре называли выходы в море русских катеров для атаки японских кораблей.
После начала военных действий у Порт-Артура командование Тихоокеанской эскадры, стремясь компенсировать нехватку миноносцев, широко использовало для несения сторожевой службы минные и паровые катера с кораблей I и II рангов. Кроме того, катера использовались в качестве тральщиков. Однако выполнения этих чисто оборонительных задач было мало для молодых офицеров эскадры, стремившихся к активным наступательным операциям. Их настойчивость возымела свое действие, и в апреле 1904 года лейтенант М. С. Рощаковский получил в свое распоряжение моторный катер с броненосца «Ретвизан». На катере были размещены две мины Уайтхеда и, кроме того, аппарат для стрельбы метательными минами. Рощаковский рассчитывал ночью, пользуясь малой видимостью, атаковать японские крейсеры в бухте Керр. Отдавая себе отчет в том, что успех операции является весьма сомнительным, лейтенант Рощаковский назвал свой катер «Авось»*. [* Русско-японская война. СПб., 1913. Кн. 2. С. 22.]
Выйдя из Порт-Артура 25 апреля днем, катер направился к Талиенванскому заливу. Спустя сутки, дождавшись темноты в бухте Один, «Авось» двинулся по направлению бухты Керр. Казалось, еще одно усилие — и успех достигнут! Но удача, столь необходимая в подобных отчаянных предприятиях, в эту ночь не улыбнулась Рощаковскому: при подходе к бухте он наткнулся на японские миноносцы. Пытаясь укрыться от них около берега, катер наскочил на риф. Взорвав катер, моряки вплавь добрались до берега, а затем, вымокшие и голодные, — до города Дальний.
Один из минных катеров эскадренного броненосца «Ретвизан»
Так же неудачно окончились и две следующие попытки. 31 мая минный катер под командованием мичмана К. В. Ломана был направлен в бухту Тахэ вместе с миноносцами «Скорый» и «Разящий». Командир катера получил особую секретную инструкцию адмирала В. К. Витгефта, содержавшую приказ произвести поиск в сторону Дальнего. Около 22 ч катер вышел в море, но его четырехчасовой поиск оказался безуспешным. Через два часа катер и миноносцы вернулись в Порт-Артур.
Еще меньше повезло минному катеру броненосца «Победа», которым командовал мичман И. И. Ренгартен. Производя 2 июня поиск в бухте Меланхэ, катер наткнулся на шампуньку (гребную шлюпку сампан) с двумя китайцами. Их допросили, но отпустить Ренгартен не решился, так как они могли сообщить о катере японцам. Поэтому решили взять их на катер, а шампуньку — на буксир. Сделать это тихо не удалось, китайцы закричали и привлекли внимание японского миноносца, который, как оказалось, находился совсем рядом. Дав самый полный ход и обрубив буксир шампуньки, катеру удалось скрыться. О дальнейшем поиске не могло быть и речи, и Ренгартен повернул назад, в бухту Тахэ. Но на этом несчастья не кончились. Уже в бухте Тахэ катер прочно сел на камни. Был отлив, и, несмотря на полуторачасовые усилия, катер не удалось сдвинуть с места.
Утром начался прилив, а с ним — сильный прибой, и катер стало бить о камни. Вскоре левый борт в кочегарке был продавлен. Начала прибывать вода, но прилив уже достиг максимального уровня, и при помощи вельбота с миноносца «Разящий» удалось снять катер с камней. Заведя пластырь, матросы брандспойтом, взятым с «Разящего», стали откачивать воду. Тем временем миноносец отбуксировал катер в гавань*. [*Русско-японская война. СПб., 1913. Кн. 2. С. 140.] Так закончилась очередная «авантюра».
Наиболее удачной стала экспедиция минного катера броненосца «Ретвизан» под командованием мичмана В. И. Дмитриева. В октябре 1904 года контр-адмирал Р. Н. Вирен назначил Дмитриева начальником экспедиции в бухту Тонкау, где, по сведениям штаба, находилась ночная стоянка японского броненосца «Чин-Иен». В его распоряжение был предоставлен минный катер № 2 броненосца «Ретвизан», а команду Дмитриев должен был набрать сам из числа добровольцев. Позже он рассказывал корреспонденту газеты «Русское слово», что вся команда катера (10 человек) выразила желание отправиться в экспедицию. Кроме того, к ним присоединился прапорщик крейсера «Паллада» В. М. Морозов.
Катер отвели в минный городок, подняли краном на берег и подготовили к походу: перебрали машину, очистили подводную часть от ракушек. Вооружение катера состояло из одного носового торпедного аппарата. В штатное вооружение входил также пулемет, но к этому времени все пулеметы с кораблей были переданы на сухопутные позиции Порт-Артура. Команда имела только винтовки и ручные гранаты — вооружение совершенно в данном случае бесполезное, но «так полагалось»*... [* Б у л г а к о в Ф. И. Указ. соч. С. 246.]
Выход был назначен на 21 октября. Около 18 ч катер отвалил от борта броненосца. На выходе с внутреннего рейда его остановил дежурный миноносец. Узнав, что катер отправляется в «авантюру», офицеры миноносца пригласили мичмана Дмитриева и прапорщика Морозова подняться на борт, где все выпили по рюмке водки за успех дела.
План Дмитриева состоял в том, чтобы пройти в бухту Тонкау со стороны города Дальний. По его мнению, японцы должны были считать нападение оттуда наименее вероятным.
На расстоянии примерно 13 миль от Порт-Артура были замечены три миноносца, двигавшиеся на пересечение курса катера. Пользуясь темнотой, Дмитриев сумел подойти к среднему миноносцу на расстояние около 35 м и выпустил торпеду. Взрыв произошел в районе машинного отделения*. [*Русско-японская война. Пг., 1916. Кн. 4. С. 190.] Казалось, что после этого катер будет неминуемо замечен и уничтожен. Команда разобрала винтовки, приготовила гранаты и топоры для абордажа, но произошло чудо: Дмитриеву удалось провести катер между подорванным миноносцем и следующим за ним в колонне. Спустя 5 ч после начала операции катер благополучно вернулся в Порт-Артур.
Официальные японские источники, упоминая об атаке, утверждают, что она успеха не имела*, но несколько следующих дней японцы усиленно тралили место взрыва (считая, очевидно, что миноносец подорвался на плавающей мине). [* Описание военных действий на море в 37— 38 гг. Мейдзи. Т. 1/Пер. с япон. СПб., 1909. С. 203, 292.] Кроме того, 22 октября с форта № 1 на рассвете было замечено, как два японских миноносца привели в бухту Луваньтань третий, почти затонувший, и оставили его там на мелком месте. Так что есть все основания предполагать, что атака была успешной, хотя потопить миноносец Дмитриеву, конечно, не удалось.
23 ноября Дмитриев на том же катере с той же командой вновь попытался проникнуть в бухту Тонкау. До бухты катер добрался благополучно, но у входа в нее наткнулся на цепь сторожевых судов. Катер подошел вплотную к световой преграде прожекторов перед входом в бухту и выпустил мину по силуэту одного из кораблей, однако в цель не попал.
Так закончилась последняя порт-артурская «авантюра».
