Глава 2.
ПРОЕКТИРОВАНИЕ КРЕЙСЕРА «АДМИРАЛ ЛАЗАРЕВ» [«КРАСНЫЙ КАВКАЗ»]

2.1. РАЗРАБОТКА И СОГЛАСОВАНИЕ ТЕХНИЧЕСКИХ УСЛОВИЙ

Вскоре после окончания русско-японской войны в Морском генеральном штабе (МГШ) были разработаны тактические и стратегические принципы ведения боевых действий на море с учетом опыта операций на Дальнем Востоке. В основе стратегии лежали идеи Мэхена и Коломба завоевания господства на море в результате выигрывания генерального сражения, но с учетом специфических особенностей действий русского флота в предстоящей войне с Германией — поддержки морских флангов наступающих сухопутных войск и недопущение прорыва кораблей неприятеля в Финский залив.

Тактика ведения морского боя базировалась на разработанных специалистами МГШ определенных приемах боевого использования так называемых тактических единиц, составляющих боевую эскадру. Эти положения затем вошли в учебники морской тактики для Морского корпуса и Морской академии. По определению Л. Г. Гончарова, видного специалиста в области морской тактики, а в последующем адмирала советского флота, тактической единицей называлось такое соединение кораблей (линейных кораблей, линейных и легких крейсеров, миноносцев, подводных лодок), которое «предназначено действовать в боевой обстановке соединенно под управлением одного лица» ⁵⁵. Количественный состав тактических единиц определялся свойствами того оружия, которое являлось главным на кораблях данного типа. Л. Г. Гончаров поясняет это таким примером: «Если некоторые линейные корабли в зависимости от их вооружения (количества орудий, их калибра и скорострельности) наиболее действительный (эффективный — И. Ц.) огонь могут развивать, сосредоточивая стрельбу по одной цели, с двух линейных кораблей, то они не должны быть соединяемы в тактическую единицу менее чем по два» ⁵⁶. Это считалось справедливыми для других классов кораблей, например, «если, исходя из числа минных аппаратов на каждом миноносце, для обстреливания минами площади определенной ширины в каждом залпе должны принимать участие восемь таких миноносцев, то и в составе тактической единицы их должно быть не менее восьми» ⁵⁷.

При формировании тактических единиц учитывались также и другие факторы: удобство и безопасность боевого маневрирования, возможность удержания своего места в строю и эффективность управления силами. На этом основании линейные корабли и линейные крейсера предполагалось объединять в бригады линкоров и бригады линейных крейсеров по четыре корабля в каждой бригаде. Но в связи со строительством линкоров типа «Севастополь» и линейных крейсеров типа «Измаил», обладавших более высокой боевой мощью по сравнению со старыми броненосцами, предполагалось новые корабли объединять не в бригады, а в дивизии, также по четыре корабля в каждой. Тогда в состав бригад как тактических единиц должны были входить только по два броненосных корабля.

Руководствуясь этим принципом, новые легкие крейсера типа «Светлана» группировали в бригады ло четыре корабля в каждой,

Тактической единицей для эскадренных миноносцев являлся дивизион, состоявший из восьми кораблей старого типа или четырех миноносцев новой постройки типа «Новик».

Тактические единицы объединялись в «высшее соединение флота» — эскадру. Учебник по морской тактике того времени определял эскадру как соединение боевых судов различных классов, предназначенное для ведения самостоятельных боевых действий в открытом море. Считалось, что правильно сформированная эскадра включала в себя определенное количество тактических единиц легких крейсеров, линейных крейсеров, линейных кораблей и «минных судов» — эскадренных миноносцев и подводных лодок, а также «тралящий караван» и вспомогательные суда.

При проведении боевых операций в составе эскадры во время перехода морем на легкие крейсера возлагались задачи ведении дальней разведки и дозорной службы при главных силах, В эскадренном бою легкие крейсера выполняли задачу отражения атак неприятельских миноносцев на главные силы эскадры, обеспечивая тем самым возможность ведения ими непрерывного артиллерийского огня по противнику на неизменном боевом курсе. Кроме этого, легкие крейсера должны были поддерживать артиллерийским огнем минные атаки своих эскадренных миноносцев и оказывать противодействие при постановке минных заграждений в районе боевого маневрирования эскадры.

Линейные крейсера предназначались для действий в эскадренном бою совместно с главными силами — линейными кораблями, а также для артиллерийской поддержки легких крейсеров и дальней разведки. Главный удар по неприятелю наносили линейные корабли. Эскадренные миноносцы и эскадренные подводные лодки наносили вспомогательные удары по кораблям противника во время эскадренного боя, а также эксплуатировали успех главных сил, т. е. топили крупные корабли, поврежденные артиллерийским огнем, или другие цели, оставшиеся без охранения.

Эта, на первый взгляд, стройная система тактических единиц и взаимодействия в эскадренном бою не нашла себе применения в боевых действиях русского флота на море в период первой мировой войны, но она оказала самое непосредственное влияние на разработку кораблестроительных программ и тактических элементов проектировавшихся тогда кораблей. По мнению МГШ, флот должен был строиться целыми боевыми эскадрами, состоявшими из названных выше тактических единиц кораблей, обладающих рядом качеств, которые наилучшим образом обеспечивали бы их использование в эскадренном бою. На Балтийском и Черном морях предполагалось иметь по одной боевой эскадре в составе двух бригад линейных кораблей, одной бригады линейных крейсеров, двух бригад легких крейсеров и от четырех до девяти дивизионов эскадренных миноносцев. Так, в программах строительства флота 1908 —1916 гг, появился численный состав отдельных классов кораблей, почти всегда кратный четырем: четыре линейных корабля, четыре линейных крейсера, четыре легких крейсера и тридцать шесть эскадренных миноносцев для Балтийского моря или четыре линейных корабля и четыре легких крейсера для Черного моря. Вопрос о введении в состав эскадры эскадренных подводных лодок так и не был решен до конца. Строившиеся по той же программе подводные лодки типа «Барс» не отвечали в полной мере требованиям, предъявлявшимся МГШ к эскадренным подводным лодкам, в частности, по автономности плавания,

В соответствии с концепцией боевой эскадры и тактических единиц требования к элементам легкого крейсера МГШ начал разрабатывать еще в 1907 г, В основе этих разработок лежало четкое разграничение задач между легкими и линейными (броненосными) крейсерами, а также их узкая специализация при боевом использовании. Традиционная функция крейсеров — истребление торговых судов противника на морских коммуникациях, как видно из внутренних рабочих документов МГШ, вообще не учитывалась при разработке тактических элементов легкого крейсера.

Морская тактика того времени не исключала и формирования временных соединений кораблей. Такой временной единицей был отряд. Л. Г. Гончаров определял отряд как «соединение судов под командою одного лица для выполнения какого-либо специального задания» ⁵⁸. Состав отряда зависел от поставленной задачи. Отряды как временное соединение кораблей различных классов нашли широкое применение для выполнения самых разнообразных боевых задач в период первой мировой войны.

В соответствии с изложенной выше концепцией организации и использования боевых кораблей МГШ с 1907 г. приступил к разработке стратегических и тактических заданий ⁵⁹ на их проектирование. При составлении заданий на легкий крейсер МГШ руководствовался его назначением, которое складывалось из следующих функций: разведка, дозорная и сторожевая служба, одиночный бой с однотипными неприятельскими крейсерами, действия против миноносцев, поддержка своих миноносцев, участие в развитии успеха, постановка минных заграждений в неприятельских водах. По мнению МГШ, это требовало усиленного развития таких элементов характеристики крейсера, как скорость и район плавания, в ущерб артиллерийскому вооружению и бронированию. В этом, собственно, и заключалась сама идея легкого крейсера.

Назначение крейсера определяло также и требования к вооружению. Его артиллерия должна была состоять из орудий, способных поразить эскадренные миноносцы и легкие крейсера противника, т. е. из 102-мм и 203-мм пушек. Расположение артиллерии должно было отвечать требованию сосредоточения наиболее сильного огня на носовых и кормовых курсовых углах ⁶⁰.

Эти положения легли в основу разработки тактических заданий МГШ на проектирование легкого крейсера. Для проверки возможности создания легкого крейсера по заданиям МГШ был привлечен Балтийский завод и исполнявший тогда обязанности начальника завода полковник И. А. Гаврилов, считавшийся специалистом по проектированию легких быстроходных судов. Задания МГШ Балтийский завод получил в августе 1907 г.

Десятого сентября 1907 г. полковник И. А, Гаврилов сообщил в МГШ результаты первой проработки эскиза легкого крейсера ⁶¹. Водоизмещение крейсера не превышало 4500 т. В качестве двигателей предполагалось применить три или четыре турбины общей мощностью 29 000 л. с., что обеспечивало крейсеру наибольшую скорость 28,0 уз. Котельная установка насчитывала 17 котлов. Артиллерийское вооружение включало в себя одно 203-мм орудие в башне и шесть 120-мм орудий в трех парных башнях. Минное оружие состояло из двух надводных аппаратов для мин Уайтхеда. И. А. Гаврилов указал и назначение крейсера: «Разведочная служба при эскадре броненосцев или совместные действия с отрядом миноносцев» ⁶². В качестве защиты крейсер имел 25-мм бронированную палубу. Варианты крейсера по заданиям МГШ прорабатывались также в корабельной чертежной Морского технического комитета. В качестве прототипа был выбран крейсер «Новик», затопленный командой в период русско-японской войны, но при условии придания ему скорости 28,0 уз. Было подсчитано, что увеличение скорости на 0,5 уз вызовет рост водоизмещения примерно на 330 т. Морской технический комитет разработал четыре варианта крейсера водоизмещением 4500, 4600, 5800 и 6000 т, со скоростью 27—28 уз. Все варианты имели на вооружении одно 203-мм орудие и четыре—шесть 120-мм орудий в башнях ⁶³. При этом мощность механизмов колебалась в пределах 27 000—34 600 л. с. в зависимости от водоизмещения с учетом полного запаса топлива.

Как видно, водоизмещение турбинного крейсера имело тенденцию к быстрому росту по мере более полного удовлетворения требований МГШ, и создание малого быстроходного крейсера с водоизмещением 4000 4500 т уже на первых этапах проектирования встретило непреодолимые трудности. Техническую помощь в проработке вариантов турбинной установки крейсера оказывала германская фирма «Турбиния АГ» в Берлине, которая являлась владельцем прав Парсонса в Европе и имела договор на право постройки судовых турбин с Балтийским заводом и обществом Франко-Русских заводов в Петербурге. Модельные испытания вариантов крейсера проводились в опытовых бассейнах Петербурга и Бремерхафена ⁶⁴.

Двадцать девятого сентября 1907 г. состоялось совещание Адмиралтейств-Совета, которое приняло решение разработать еще три варианта легкого крейсера. Первый вариант базировался на предыдущих разработках, но с отказом от 203-мм орудия и заменой его 120-мм пушкой, чтобы обеспечить однородный состав артиллерийского вооружения. Второй вариант предусматривал бронирование борта и усиление вооружения еще одним 203-мм орудием в башне и доведение количества 120-мм пушек до двенадцати с расположением в парных башнях или казематах. Скорость крейсера увеличивалась до 29,0 уз. При этом водоизмещение крейсера не устанавливалось. Наконец, третий вариант предусматривал выполнение всех требований второго варианта с ограниченным водоизмещением 6000 т, но в случае невозможности их реализации разрешал последовательно отказываться от них в определенном порядке. Этот порядок был следующим: отказ от бронирования борта и верхней палубы, сокращение числа 120-мм орудий до восьми—десяти, уменьшение скорости до 28,0—28,5 уз, некоторое сокращение района плавания ⁶⁵. Разработка этих в общем интересных проектных вариантов крейсера продолжалась в течение 1908 г., но не была доведена до конца из-за пересмотра кораблестроительных программ и загруженности работников МТК первоочередными проектами турбинных эскадренных миноносцев и линейных кораблей.

В феврале 1910 г. с назначением на должность главного инспектора кораблестроения А. Н. Крылова разработка заданий и технических условий на проектирование легких крейсеров была продолжена.

Новые задания МГШ базировались в основном на втором варианте крейсера, который разрабатывался в 1908 г., причем некоторые тактические элементы были усилены. Скорость возросла до 30,0 уз, толщина броневого пояса по ГВЛ была доведена до 75 мм почти при том же составе артиллерийского вооружения — два 203-мм и двенадцать 102-мм орудий (последние вместо 120-мм) ⁶⁶. Проработка заданий МГШ привела к новым характеристикам крейсера: водоизмещению 7000 т и мощности механизмов более 40 000 л. с.

В мае 1910 г. для облегчения крейсера МГШ решил отказаться от бортовой брони. В процессе дальнейшей проработки этого варианта значительные изменения произошли в составе артиллерийского вооружения. В конце июля 1911 г. МГШ, чтобы компенсировать отсутствие бортовой брони, предложил значительно усилить артиллерийское вооружение крейсера, установив двенадцать 152-мм орудий 50 калибров длиной в четырех башнях, По-видимому, МГШ, предлагая такой состав артиллерийского вооружения, стремился также к однородности артиллерии крейсера подобно тому, как это было уже принято в английском флоте по предложению первого морского лорда Фишера. Орудиями такого же калибра дополнялось и артиллерийское вооружение старых крейсеров. Расположение башен предполагалось сделать линейным в диаметральной плоскости, чтобы две средние башни возвышались над концевыми. Конечно, вероятность реализации такого состава вооружения и линейно-ступенчатого расположения башен на крейсере в то время была мала, по сама идея представлялась перспективной и заслуживала самого пристального внимания. Достаточно сказать, что трехорудийные башни со 152-мм артиллерией на легких крейсерах появились только в середине 30-х годов ⁶⁷.

Эти требования МГШ к легкому крейсеру по артиллерийской части были положены в основу Технических условий (ТУ) на проектирование в 1912 г. ⁶⁸, Фактически это был первый вариант ТУ, который затем подвергался неоднократным изменениям.

Водоизмещение крейсера Технические условия не устанавливали. Полная скорость судна с нормальным количеством груза при нормальном действии всех котлов и механизмов ограничивалась 30 уз при условии, что обводы корпуса будут позволять ее увеличение до 32,0 уз. Бронированию подлежали нижняя палуба (25—35 мм), ее скосы (50 мм), башни (75 мм), элеваторы подачи боеприпасов (50 мм) и боевая рубка (75 мм). Система турбинных механизмов конкретно не указывалась, но подчеркивалось, что «главные механизмы должны быть турбинами одной из новейших систем, испытанных практически на военных судах такого же типа и оказавшихся при этом прочными и экономичными» ⁶⁹. Главные холодильники и вспомогательные механизмы предлагалось проектировать с запасом на случай возможной перегрузки турбин на 25 % свыше мощности, соответствующей контрактной скорости 30 уз.

Турбины также следовало приспособить для экономического хода 14,0 уз с наименьшим расходом топлива, Турбины заднего хода должны были обеспечить остановку корабля на полном ходу по прохождении им расстояния, равного не более шести длин крейсера. Система котлов и их количество строго не устанавливались, но рекомендовались котлы треугольного типа модели английского Адмиралтейства с последними усовершенствованиями.

В качестве источников электроэнергии на крейсере рекомендовалось установить четыре турбогенератора переменного тока напряжением 226 В с частотой 50 Гц и мощностью 150 кВт каждый, а также два дизель-генератора переменного тока по 75 кВт.

Как видно, идея перехода на борт-сеть переменного тока зародилась еще в 1911 г., но она не получила развития при дальнейшем проектировании.

Минное вооружение крейсера состояло из шести траверзных подводных аппаратов с запасом 18 мин Уайтхеда диаметром 450 мм. Кроме того, для выполнения функций заградителя корабль должен был принимать на борт 150 якорных мин. Удобство сбрасывания мин за борт обеспечивалось широкой кормой с транцем. Рекомендовалось также предусмотреть храпение мин не только на верхней палубе, но и на нижней.

Крейсер снабжался 8-кВт радиостанцией, которую следовало поместить в защищенной части корабля ⁷⁰.

Как видно, широкая трактовка основных требований ТУ давала проектантам возможность творчески подойти к разработке проекта и применить оригинальные решения. 12 января 1912 г. начальник кораблестроительного отдела генерал-майор Н. Н. Пущин представил проект Технических условий и список заводов, приглашенных участвовать в конкурсе, для утверждения товарищу морского министра. Срок представления проекта был назначен через шесть недель со дня получения вызова ⁷¹. 23 февраля 1913 г. Технические условия с приглашением на конкурс разослали правлениям русских заводов и представительствам иностранных фирм в Петербурге. Среди отечественных предприятий были Балтийский, Адмиралтейский, Путиловский заводы, Общество Николаевских заводов и верфей, Русское судостроительное общество и Русское общество для изготовления снарядов и боевых припасов в Ревеле.

Приглашения на конкурс по проектированию легкого крейсера получили также многие известные иностранные судостроительные фирмы: «Дж. Браун», «Виккерс», «Суон Хантер и Ричардсон», «Уильям Бердмор», «Ферфилд Шипбилдинг», «Блом унд Фосс», «Вулкан», «Форж э Шантье де Медитеррене», «Ансальдо», «Нью-Йорк Шипбилдинг», «Крамп», «Шихау», «Бурмейстер ог Вайн», «Стабилименто Технико Триестино», «Ховальдтсверке», «Палмерс Шипбилдинг энд Айрон Уоркс». Все фирмы информировались, что «постройка означенного крейсера должна производиться в России, и для получения этой постройки следует войти в соглашение с какой-либо русской судостроительной фирмой» ⁷². Морское министерство не считало себя обязанным уплатить какое-либо вознаграждение за присланный проект.

2.2. КОНКУРСНОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ ЛЕГКОГО КРЕЙСЕРА ВОДОИЗМЕЩЕНИЕМ 6800 Т

Эскизное проектирование легкого крейсера для Балтийского моря вскоре было прервано. По сведениям, которые поступили от заводов, приглашенных на конкурс, в Морском генеральном штабе стало известно, что при выполнении всех требований Технических условий на проектирование, разосланных предприятиям 23 февраля 1912 г., водоизмещение легкого крейсера будет чрезмерно большим. Об этом было доложено морскому министру, который выразил крайнее неудовольствие, так как увеличение водоизмещения неизбежно вело к удорожанию стоимости постройки, выходившей за рамки предполагаемых бюджетных ассигнований. Кроме того, МГШ считал, что такой крейсер не сможет выполнять возложенные на него функции в соответствии с тактическими заданиями. Действительно, он становился слишком крупной целью, а из-за отсутствия бортовой брони был легко уязвимым. В начале 1912 г. в МГШ было закончено составление новых тактических заданий на проектирование легкого крейсера для Балтийского моря.

В докладе МГШ морскому министру от 3 апреля 1912 г. говорилось: «Направляются на утверждение новые тактические задания для проектирования легкого крейсера для Балтийского моря взамен таковых» утвержденных Вами 18 июня 1911 г. Изменение заданий было вызвано желанием уменьшить водоизмещение крейсера, так как при прежних заданиях, по сведениям, которые были получены от заводов, участвующих в конкурсе, оно возросло более 10 000 т, что не отвечает идее легкого крейсера. При новых тактических заданиях крейсер, хотя и будет немного слабее, но все же явится вполне достаточным для выполнения своих как стратегических, так и тактических задач. Водоизмещение же его уменьшится довольно значительно» ⁷³. Снижение водоизмещения крейсера МГШ связывал с отказом от башенной артиллерии, но взамен предполагал усилить не менее важный тактический элемент — скорость, увеличив ее до 34,0 уз.

Получив копию доклада морскому министру, исполняющий обязанности начальника Главного управления кораблестроения (ГУК) контр-адмирал П. П. Муравьев сразу же довел его до сведения начальников кораблестроительного, артиллерийского, механического и минного отделов для срочного рассмотрения и составления нового варианта Технических условий на проектирование легкого крейсера. Одновременно всем заводам, участвовавшим в конкурсе, были разосланы письма одинакового содержания: «Вследствие новых обстоятельств, повлекших за собой перегруппировку основных заданий, последовало изменение некоторых элементов Технических условий на составление проекта легкого крейсера для Балтийского моря, причем отдельных даже в сторону ослабления, что, безусловно, облегчит составление проекта с возможно меньшим водоизмещением. Ввиду этого ГУК просит завод покамест приостановить дальнейшее составление проекта впредь до получения уведомления о последовавших изменениях в Технических условиях» ⁷⁴.

Девятнадцатого марта 1912 г., незадолго до официального доклада морскому министру, механический отдел в письме начальнику ГУК высказал свое мнение о новых заданиях на проектирование легкого крейсера, разрабатывавшихся в МГШ. Применение чисто нефтяного отопления, по мнению специалистов механического отдела, давало возможность «увеличить размеры и мощность каждого котла до 5000 л. с., считая таковую мощность при сжигании не более 4,5 кг нефти на 1 м² нагревательной поверхности в один час» ⁷⁵. Механический отдел считал, что наиболее предпочтительным типом является котел Ярроу с изогнутыми на концах кипятильными трубками, но окончательные размеры котлов должны быть выбраны исходя из ширины крейсера.

Установку котлов с большей мощностью, чем 5000 л. с., механический отдел считал недопустимой по следующим причинам:

- выход из строя одного котла вызывал большую потерю в паропроизводительности котельной установки;

- большие размеры коллекторов представляли повышенную опасность при взрыве;

- крупногабаритные коллекторы для котлов не могли быть изготовлены из-за отсутствия в России производства по прокатке котельного железа соответствующих размеров и цельнотянутых коллекторов ⁷⁶.

Стремление МГШ к увеличению скорости легкого крейсера до 34,0 уз вызвало серьезное беспокойство механического отдела и опасение за сохранность котлов. «Требование достижения легким крейсером малого водоизмещения такой высокой скорости, как 34,0 уз, — говорилось в письме механического отдела,— вызывает неизбежную необходимость допустить сжигание в котлах значительно большего количества нефти по сравнению с тем, которое обычно сжигается при хорошей утилизации топлива, т. с. 4,5 кг в час на 1 м² нагревательной поверхности котлов» ⁷⁷. Поэтому механический отдел настоятельно предлагал при проектировании котельной установки исходить из общепринятых норм сжигания жидкого топлива (не более 4,5 кг/м 2 в один час), понизив при этом требуемую скорость крейсера до 32,0 уз. Заканчивая письмо, механический отдел указал, что «на скорость свыше 32,0 уз следует смотреть как на исключение в крайних случаях, так как форсированное сжигание нефти сверх указанного предела вызывает серьезные опасения за порчу котлов и значительно сокращает срок их службы» ⁷⁸. По-видимому, эти соображения были приняты во внимание МГШ, и требование скорости 34 уз было исключено из доклада морскому министру.

В новых заданиях МГШ ни главные размерения, ни водоизмещение легкого крейсера не устанавливались. Обращалось особое внимание на обеспечение высоких мореходных качеств легкого крейсера в свежую погоду на большом ходу, которые, по мнению МГШ, могли быть достигнуты соответствующим образованием надводного борта в носовой части — достаточно высоким баком, полубаком или подъемом бортовой линии в носу. Вместе с этим требовалось предусмотреть ледокольное образование фор- и ахтерштевней для возможности плавания в битом льду.

Понятие максимальной скорости толковалось неоднозначно: «Полная скорость хода крейсера должна быть не менее 30 уз при нормальном водоизмещении и запасе нефти. Но паропроизводительность котлов должна быть рассчитана таким образом, чтобы при допустимом форсировании котлов и машин пару хватило бы на развитие полной форсированной мощности последних. При этом форсированная скорость должна быть не менее 32,0 уз» ⁷⁹.

Отопление котлов предполагалось сделать чисто нефтяным. Нормальный запас топлива должен был обеспечить 30-уз ход крейсера в течение 24 ч (720 миль), а полный запас — дополнительно к этому еще 48 ч со скоростью 24 уз (1870 миль). Количество часов пробега 32-уз ходом вообще не оговаривалось, откуда вытекало, что он может быть дан только в экстремальных ситуациях с большим риском выхода котлов из строя. Заранее предусматривая такую возможность, МГШ выдвинул идею конструкции палуб, которая позволяла бы осуществить быструю и удобную замену котлов. Кроме того, к турбинной установке предъявлялось требование обеспечить 14-уз ход при возможно меньшем расходе топлива. МГШ рекомендовал также, чтобы при представлении конкурсных проектов форма образования корпуса отвечала условию достижения наибольшей скорости и была проверена в бассейне,

Но наиболее важным отличием новых требований МГШ от предыдущих был отказ от башен и снижение калибра орудий. МГШ предлагал установить не менее пятнадцати 130-мм орудий со щитами или в казематах, а также четыре 2,5-дюймовые пушки для борьбы с аэропланами. Это решение приближало русские легкие крейсера к обычному типу крейсеров-разведчиков, принятому в других флотах, но в то же время полностью исключало идею первоначального замысла и возвращало артиллерийское вооружение корабля к крейсерам периода русско-японской войны с палубно-казематным расположением орудий, не выдержавшим проверку в боях.

Каковы же были причины столь резкого изменения состава артиллерийского вооружения? Во-первых, МГШ в этот период считал башенную артиллерию недостаточно подвижной и скорострельной в борьбе с высокоманевренными современными эскадренными миноносцами — главными противниками легких крейсеров. Во-вторых, изменение состава артиллерийского вооружения объяснялось стремлением снизить весовую нагрузку крейсера за счет артиллерии» обеспечив бронирование борта. Нагрузка снижалась путем уменьшения массы как брони самой башни, так и артиллерийских орудий. Кроме того, 130-мм орудия заряжались вручную, и исключалась необходимость в лотке для снаряда, механическом прибойнике с приводом, устройстве перегрузки с элеватора на лоток и других механизмах, необходимых при механическом заряжении, что увеличивало общую массу артиллерии. Немалое значение имело и то, что новое 130-мм орудие, недавно разработанное Обуховским заводом и только что запущенное в серию, обладало хорошими баллистическими характеристиками, и его применение предполагалось сделать универсальным — в качестве противоминного калибра на линкорах и линейных крейсерах ⁸⁰ и в качестве главной артиллерии на легких крейсерах. Размещение же части артиллерии на легких крейсерах в казематах можно рассматривать как дань многолетней традиции, как плату за сложившийся за долгие годы стереотип мышления.

Но были и другие соображения по снижению калибра артиллерии и переходу к ее палубно-казематному размещению, носившие, на наш взгляд, конъюнктурный характер. Как известно, к этому периоду относится и проектирование линейных крейсеров-дредноутов типа «Измаил». Оно показало, что на крейсерах этого типа возможно размещение четвертой трехорудийной 14-дюймовой (356-мм) башни главного калибра, что значительно увеличивало боевую мощь корабля. При этом разница в стоимости всех четырех линейных крейсеров с учетом четвертой башни составляла 28,0 млн. руб. Поскольку при рассмотрении ассигнований на Большую судостроительную программу в Государственной думе 6 июня 1912 г. морской министр И. К. Григорович дал слово в течение пяти последующих лет не просить дополнительных кредитов на строительство флота, пришлось укладываться в отпущенные средства, «урвав сколь возможно от легких крейсеров для броненосных» (линейных. — И. Ц.) ⁸¹.

Этим во многом объясняется окончательно принятый состав артиллерийского вооружения легких крейсеров и, как будет показано дальше, снижение их скорости. Упрекать Морской генеральный штаб и Морской технический комитет за допущенные просчеты, по-видимому, нет оснований. Справедливости ради, заметим также, что опытные образцы башенных артиллерийских установок на легких крейсерах в других флотах появились только после первой мировой войны, например на английских крейсерах «Дайомид» и «Энтерпрайз» в 1919—1921 гг., а серийные — со второй половины 20-х годов. На американских же легких крейсерах типа «Омаха» две трети главной артиллерии даже в 1920—1924 гг. было размещено еще в казематах.

Особое внимание обращалось на скорость подачи боеприпасов, которая в полной мере отвечала бы скорострельности орудий. В нормальную нагрузку корабля предлагалось включить 150—200 выстрелов на каждое орудие в зависимости от угла обстрела, обеспечив соответствующую вместимость артиллерийских погребов. При этом в каждом погребе разрешалось хранить боеприпасы не более чем для двух орудий.

Система бронирования крейсера представлялась в двух вариантах. Первый вариант возвращал новые корабли к периоду бронепалубных крейсеров конца XIX и начала XX вв. Броней толщиной 25-50 мм защищались только палубы, боевая рубка и кожухи дымовых труб. Второй вариант дополнительно включал броневой пояс по ватерлинии толщиной 75 мм от штевня до штевня и высотой 2,1 м.

Требования МГШ предусматривали усиленное минное вооружение крейсеров: по три двойных подводных минных аппарата с каждого борта. На крейсер также возлагалась задача постановки минных заграждений в неприятельских водах, дли чего корабль должен был принимать на борт не менее 100 мин заграждения.

Седьмого апреля 1912 г. состоялось заседание Технического совета ГУК, на котором были обсуждены задания МГШ ⁸², Заседание выработало основные требования к проекту легкого крейсера. Величина водоизмещения корабля варьировалась в зависимости от системы бронирования и соответственно составляла 5600, 6000 и 6500 т. Первый вариант планировал бронированную палубу толщиной 25 мм и бронированные скосы на протяжении котельных и турбинных отделений толщиной 50 мм. Во втором варианте палуба была без скосов, но имелся бортовой бронированный пояс по ГВЛ высотой 2,1 м и толщиной 75 мм, который закрывал только котельные и машинные отделения. В третьем варианте этот пояс распространялся на всю длину корабля.

Крейсера во всех вариантах проекта имели одинаковое вооружение, предложенное в докладе МГШ морскому министру. Участники совещания решили понизить скорость крейсера до 30 уз при 12-ч испытании, но при этом установить норму сжигания топлива не более 3,5 кг нефти на 1 м² нагревательной поверхности котлов в один час, чтобы иметь возможность форсировки (до 4,5 кг/м²) и в случае надобности развить скорость более 30 уз. Нормальный район плавания определялся 18 ч плавания полным ходом (540 миль) и наибольший — 50 ч (1500 миль). Совещание также обратило внимание на то, что если принять скорость плавания полным ходом не 30,0, а 29,0 уз, то появится возможность иметь во втором варианте бронирование по всему борту, не выходя за пределы водоизмещения 6000 т. Это предложение показалось весьма заманчивым и получило в дальнейшем развитие в проектах легких крейсеров, но при несколько увеличенном водоизмещении.

Примерная нагрузка (т) в вариантах ТУ на проектирование легкого крейсера ⁸³

Двенадцатого апреля 1912 г. выводы заседания Технического совета ГУК были доложены начальником кораблестроительного отдела Н. Н. Пущиным товарищу морского министра для принятия дальнейших решений по проектированию легких крейсеров. Товарищ морского министра приказал направить доклад Н. Н. Пущина на Адмиралтейский завод для проработки возможности создания проекта легкого крейсера на базе новых заданий. В течение апреля 1912 г. такая проработка в пределах эскизного проекта была выполнена. 2 мая 1912 г. начальник Адмиралтейского завода генерал-майор Моисеев представил в ГУК «эскизный проект легкого крейсера в 6500 т, составленный на основании секретного доклада начальника кораблестроительного отдела товарищу морского министра» ⁸⁴.

В справке, составленной Н. Н. Пущиным по результатам рассмотрения проекта Адмиралтейского завода, указывалось, что он может быть признан удовлетворительным с незначительными замечаниями ⁸⁵.

Котельные отделения следовало разделить добавочными переборками на восемь групп вместо четырех, как указывалось в проекте, а массу корпуса принять 28% водоизмещении вместо 24%. Исправление этих замечаний вызывало увеличение водоизмещения до 6800—7000 т, что, по мнению Н. Н. Пущина, было вполне приемлемым.

На основании доклада Н. Н. Пущина от 12 апреля 1912 г. и эскизной проработки Адмиралтейского завода в первый вариант Технических условий на проектирование легких крейсеров были внесены соответствующие исправления.

Девятнадцатого июня 1912 г, второй вариант Технических условий поступил в типографию Морского министерства для литографирования в количестве 30 экземпляров. 1 сентября 1912 г. после утверждения Морским министерством новые Технические условия вновь разослали заводам, участвовавшим в конкурсе ⁸⁶. Второй вариант Технических условий содержал ряд принципиально новых положений, которые и определили окончательное направление дальнейшего проектирования легких крейсеров.

Водоизмещение крейсера ограничивалось 6800 т, а длина — 156—158 м. Наряду с бронированием палуб вводились два бортовых броневых пояса из крупповской цементированной стали: верхний толщиной 25 мм и нижний — 75 мм. Башенная артиллерия заменялась палубно-казематной в количестве пятнадцати 130-мм орудий с башенноподобными или коробчатыми щитами. Более конкретно были изложены вопросы, связанные с энергетической установкой. В качестве главных механизмов планировалось установить четыре комбинированные турбины Кэртиса в одном корпусе и расположить их в четырех машинных отделениях вместе с холодильниками. Частота вращения турбин ограничивалась 450 об/мин на полном ходу. Технические условия предписывали применить на крейсере шесть универсальных котлов и семь чисто нефтяных типа Ярроу. При этом расход пара не должен был превышать 0,8—0,85 кгс/л.с. Контрактная скорость корабля сохранялась прежней — 30 уз. Нормальный запас топлива рассчитывался на 18 ч 30-уз хода, а полный — дополнительно к этому еще на 50 ч 24-уз хода.

Требование к форсированной скорости осталось без изменений: «при форсированном действии всех котлов и механизмов скорость, какая получится» ⁸⁷.

Таким образом, последний вариант Технических условий окончательно определил основные тактико-технические характеристики легкого крейсера водоизмещением 6800 т.

Ознакомившись с условиями конкурса и узнав, что легкие крейсера обязательно должны строиться в России, а представленные на конкурс проекты никак не вознаграждаются, все зарубежные предприятия под тем или иным предлогом отказались от участия в проектировании крейсера. Некоторые из них изъявили желание оказывать техническую помощь русским заводам, которые будут строить легкие крейсера.

Невский завод сообщил в ГУК, что завод вынужден отказаться от проектирования и постройки этого корабля, так как указанный в запросе крейсер не может пройти невские мосты. Таким образом, в списке участников конкурса остались Балтийский, Адмиралтейский и Путиловский заводы, Русское общество для производства снарядов и военных припасов, а также два южных завода, которые не спешили с ответом.

Примечательно письмо, адресованное правлением ОНЗиВ из Петербурга на завод в Николаев: «Нами выслан Вам в субботу 25 февраля 1912г. экспрессом (поездом Петербург — Николаев.— И. Ц.) полученный правлением запрос на быстроходный крейсер для Балтийского моря. По мнению К. П. Боклевского, нам следует представить проект, так как если «Руссуд» (Русское судостроительное общество.— И. Ц.) представит теперь таковой, а мы не представим, то в будущем, когда поступит запрос на такие же крейсера для Черного моря,— и этого надо ожидать,— наши конкуренты будут иметь перед нами преимущество, что вовсе нежелательно» ⁸⁸.

Но опасения правления ОНЗиВ были напрасными. Русское судостроительное общество (РСО), загруженное проектированием линейных кораблей и эскадренных миноносцев, не могло позволить себе вести одновременно еще и проектирование легкого крейсера, тем более что была возможность получить готовый проект крейсера для Балтийского моря, разрабатывавшийся северными заводами, как это было с линейными кораблями типа «Севастополь». Начальник ГУК вице-адмирал П. П. Муравьев подтвердил эту возможность в беседе с директором завода РСО Н. И. Дмитриевым. В связи с этим правление РСО 5 сентября 1912 г. телеграфировало из Петербурга в Николаев: «Муравьев советует пока воздержаться от составления эскизного проекта. В понедельник в Главном управлении кораблестроения рассматриваются три проекта: представленные здешними заводами (Адмиралтейским, Путиловским и Обществом для изготовления снарядов и военных припасов.— И. Ц.), после чего будет решено, каким заданиям придерживаться» ⁸⁹.

Тем не менее и ОНЗиВ, и РСО 13 августа 1913 г. были приглашены на торги цен и сроков постройки крейсеров. «Прошу к 1 сентября 1912 г. доставить на мое имя заявление на пену и сроки готовности одного и двух крейсеров, писал начальник ГУК И. П. Муравьев,— оно должно быть подано в запечатанном конверте с надписью „Цена и срок на постройку легких крейсеров”» ⁹⁰. Далее говорилось, что «если общество представит к тому же сроку свой проект крейсера, то это будет весьма желательно» ⁹¹. Но своего проекта не было, и цену пришлось исчислять с 1 т водоизмещения.

Видно, что и на этот раз полноценного конкурса, как это было при проектировании линейных кораблей и эскадренных миноносцев, не получилось. Если не считать казенного Адмиралтейского завода, который разрабатывал проект по приказанию Морского министерства, заведомо зная, что строить легкие крейсера он не будет, и выступал как некий регулятор цен и технического уровня разработки, то практически соревновались между собой только Путиловский завод и Русское общество для изготовления снарядов и военных припасов.

Балтийский завод, загруженный проектированием линейных крейсеров» из конкурса выбыл, так как Морское министерство считало вполне достаточным участие в конкурсе одного казенного завода, Таким образом, выбор Морского министерства был ограничен двумя заводами, причем каждый из них отлично понимал, что он получит заказ на два крейсера независимо от результатов конкурса. Руководствуясь старыми Техническими условиями, Русское общество для изготовления снарядов и военных припасов, Адмиралтейский и Путиловский заводы в течение мая - июня 1912 г. представили в Морское министерство эскизные проекты легкого крейсера водоизмещением соответственно 7550, 6500 и 6300 т ⁹². Их рассмотрели на Техническом совете ГУК 27 июня 1912 г. Замечания по проектам вместе с изменениями в Технических условиях были высланы заводам 30 июня 1912 г., поэтому эскизное проектирование легких крейсеров фактически не прерывалось ⁹³. Срок представления переработанных проектов ГУК назначило на 16 июля 1912 г. ⁹⁴

Уже 28 июня 1912 г. в Морское министерство поступил первый переработанный проект из Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов. «Мощность механизмов для этого проекта определялось по способу Тейлора ⁹⁵ ,— говорилось в сопроводительном письме,— но сейчас изготавливается модель для испытания в бассейне, и по проведении этих испытаний результаты будут представлены позже» ⁹⁶. 31 июля 1912 г. этим же заводом дополнительно было представлено два варианта расположения 130-мм орудий ⁹⁷.

Первый вариант предусматривал размещение десяти орудий в казематах и пяти орудий на верхней палубе. Во втором варианте на крейсере размещалось 16 орудий, причем шесть из них предполагалось установить спаренно на трех станках, что несколько увеличивало углы обстрела. Сама идея спаренных стволов представлялась оригинальной и продуктивной, но требовала разработки соответствующих станков, поэтому она была сразу же отвергнута артиллерийским отделом ГУК.

По поступлении эскизных проектов от всех трех заводов они были рассмотрены в МГШ и отделах ГУК, а затем на заседании Технического совета, состоявшемся 9 августа 1912 г. Судя по замечаниям отделов ГУК, глубина проработки эскизных проектов была недостаточной. Поэтому большинство замечаний носило скорее декларативный характер, чем конструктивный. Особенно это касалось замечаний кораблестроительного отдела по корпусу крейсера, в общем одинаковых для всех трех проектов. Сжатые сроки разработки эскизных проектов не позволили заводам представить спецификации по корпусу, механизмам и вооружению, что также затрудняло рассмотрение материалов и анализ их качества. Водоизмещение крейсеров Адмиралтейского и Путиловского заводов было одинаковым — 6600 т, а Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов несколько больше — 6650 т.

Проект Путиловского завода, по мнению кораблестроительного отдела, а также консультантов генерал-лейтенанта А. Н. Крылова и генерал-майора И. Г. Бубнова, отличался наиболее продуманной конструкцией корпуса и обоснованностью весовых характеристик. Проект Адмиралтейского завода отличался в лучшую сторону по системе бронирования корпуса и высоте расположения главного броневого пояса. Но МГШ отдал предпочтение проекту Путиловского завода, так как он предусматривал две броневые палубы, а проект Адмиралтейского завода только одну ⁹⁸. Замечания кораблестроительного отдела в основном касались усиления продольной прочности и норм ее обеспечения, а также расположения хранилищ угля и нефти. Кораблестроительный отдел установил норму метацентрической высоты в пределах 1,0 — 1,2 м при нормальном водоизмещении ⁹⁹.

В отзыве механического отдела было указано необходимое соотношение универсальных котлов и котлов с чисто нефтяным отоплением. Весовая нагрузка, отведенная на механизмы, котлы и запас питательной воды в проекте Путиловского завода (1900 т), была признана недостаточной. Ее требовалось увеличить до 2000 т с запасом питательной воды не менее 30 т. В проекте Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов говорилось о замене двухвальной турбинной установки четырехвальной. Мощность источников электропитания (два турбогенератора по 125 кВт и два дизель-генератора по 75 кВт) во всех проектах оценивалась достаточной ¹⁰⁰.

Замечания артиллерийского отдела были в основном одинаковыми для всех трех проектов. Требовалось ликвидировать скученность 130-мм орудий и расположить их равномерно по всей длине корабля, снабдив щитами толщиной 25 мм. Подкрепления под орудиями рекомендовалось устроить в виде труб, центральный пост опустить ниже ГВЛ, в боевой рубке устроить два яруса. Отмечалось также, как недопустимое, прилегание артиллерийских погребов непосредственно к нефтяным цистернам и второму дну.

В проекте Русского общества по изготовлению снарядов и военных припасов, кроме того, надлежало опереть 75-мм броневой пояс на настил нижней палубы и устроить в корме броневой траверз толщиной 25 мм. Во всех проектах общая весовая нагрузка по артиллерии оказалась заниженной, что также следовало исправить, доведя ее до 399,2 т ¹⁰¹. По минной части замечаний было мало: они сводились только к установке минных рельсов на нижней палубе и удлинению минных аппаратов.

Эскизные проекты крейсера вместе с замечаниями 13 17 августа 1912 г. были возвращены заводам на доработку. Срок представления доработанных проектов был назначен на 1 сентября 1912 г. К этому же времени следовало заявить цену и сроки готовности одного и двух крейсеров ¹⁰². Так закончился первый тур конкурса по новым Техническим условиям.

В течение первой половины сентября 1912 г. поступившие от заводов проекты были рассмотрены в МГШ и отделах ГУК- По мере доработки проектов по замечаниям ГУК они все больше приближались один к другому. Это подтверждает и отзыв МГШ, представленный в ГУК 7 сентября 1912 г.: «Рассмотрев проекты Адмиралтейского, Путиловского и Ревельского заводов, Морской генеральный штаб пришел к выводу, что они более или менее идентичны, хотя по бронированию, боевым рубкам и общему расположению предпочтение следует отдать Адмиралтейскому заводу ¹⁰³.

По дополнительному заданию ГУК Ревельским заводом Русского судостроительного общества был также представлен «облегченный вариант» легкого крейсера водоизмещением 6100 т ¹⁰⁴.

«При составлении этого проекта,— сообщал в ГУК директор Ревельского завода полковник И. А. Гаврилов,— я придерживался возможно близко проекта крейсера, представленного нами 1 сентября 1912 г. Вследствие изменения водоизмещения на 650 т главные размеры крейсера изменились: длина уменьшилась до 150 м, ширина — до 14,8 м. Расположение артиллерии и внутреннее расположение осталось прежним» ¹⁰⁵. Водоизмещение было уменьшено некоторым снижением запаса топлива, массы брони и механизмов, последнее же повлекло за собой снижение скорости.

По мнению начальника МГШ вице-адмирала князя А. А. Ли-вена, которое поддержал и начальник ГУК, «крейсер водоизмещением 6100 т следует считать неприемлемым ни по бронированию, ни по скорости, ни по району плавания» ¹⁰⁶. Путиловский завод также по дополнительному заданию ГУК 3 сентября 1912 г. представил «утяжеленный проект» крейсера водоизмещением 6750 т, который был признан слишком дорогим. В связи с этим в дальнейшем в отделах ГУК рассматривались только проекты корабля водоизмещением 6600—6650 т.

Общим недостатком всех проектов кораблестроительный отдел считал отсутствие броневой защиты дымоходов и котельных кожухов. Остальные замечания были мелкими, в основном были отмечены недостаточность площадей под механизмы и неудобство расположения некоторых помещений ¹⁰⁷.

Механический отдел обратил внимание на слишком высокий пропульсивный коэффициент (0,534), принятый Путиловским заводом при проектировании энергетической установки, вследствие чего общая масса механизмов оказалась заниженной. Путиловскому заводу было также указано на тесноту турбинных отделений, недостаточность количества вспомогательных холодильников, масляных и нефтяных насосов, малый объем теплых ящиков. Такие же замечания по вспомогательным механизмам были сделаны в отношении проектов Адмиралтейского и Ревельского заводов. Общим недостатком всех проектов механический отдел считал отсутствие расчетов, обосновывавших запас топлива и район плавания ¹⁰⁸.

Артиллерийский отдел уведомил заводы, что окончательные чертежи 130-мм орудия со станками и щитами (круглым и коробчатым) будут им выданы в январе 1914 г., а элеваторы должны быть разработаны самими заводами ¹⁰⁹. Замечания артиллерийского отдела касались углов обстрела орудий, удобства расположения элеваторов и подачи боеприпасов, а также способа бронирования подачных труб ¹¹⁰.

Эскизные проекты легкого крейсера и замечания были рассмотрены на заседании Технического совета ГУК 18 сентября 1912 г. Общее мнение, к которому пришло заседание, было следующее: «Главное управление кораблестроения считает, что ни один из проектов не может быть принят без надлежащих переделок и исправлений, которые предпочтительно делать на проекте, в наибольшей мере удовлетворяющем требованиям механического отдела. Что же касается теоретических обводов судна, то для выбора проекта следует произвести параллельные испытания моделей этих трех проектов в Опытовом судостроительном бассейне Морского министерства». ¹¹¹

В связи с этим было принято решение поручить Путиловскому и Ревельскому заводам разработать совместный окончательный проект легкого крейсера водоизмещением 6600 т и представить его на утверждение Морскому министерству в октябре 1912 г. На этом закончился второй тур конкурсного проектирования легкого крейсера.

Расширенное заседание Технического совета по рассмотрению совместного проекта состоялось в пятницу 26 октября 1912 г. На нем присутствовали флагманские специалисты штаба командующего Морскими силами Балтийского моря, офицеры МГШ и ГУК, представители Путиловского и Ревельского заводов ¹¹².

Совместный проект путиловцев и ревельцев был утвержден, после чего каждый завод самостоятельно приступил к детальной разработке проекта. В процессе проектирования выявились неучтенные грузы, заниженная масса некоторых статей нагрузки, ошибки в расчетах, что в конечном итоге привело к увеличению водоизмещения до 6800 т. Проекты крейсера Путиловского и Ревельского заводов с таким водоизмещением и стали основой для создания легкого крейсера на южных заводах.

2.3. ОРГАНИЗАЦИЯ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА ПО ПОСТРОЙКЕ ЛЕГКИХ КРЕЙСЕРОВ ДЛЯ ЧЕРНОГО МОРЯ

Шестого марта 1913 г. начальник ГУК контр-адмирал П. П. Муравьев направил в правления РСО и ОНЗиВ в Петербурге письма одинакового содержания: «Препровождая при сем чертежи легкого крейсера для Балтийского моря, прошу правление, приняв их за основание, представить к 20 марта 1913 г. в запечатанных конвертах на имя начальника ГУК свои заявления о стоимости и сроках постройки одного или двух таких же крейсеров для Черного моря» ¹¹³.

Приняв предложение Морского министерства ¹¹⁴, РСО и ОНЗиВ решили организовать совместный рабочий орган по проектированию и постройке легких крейсеров. 30 апреля 1913 г. они заключили письменное соглашение о создании Центрального комитета по постройке легких крейсеров в составе трех человек. В соответствии с соглашением один из членов Комитета избирался правлением ОНЗиВ, другой — правлением РСО, затем они совместно избирали третьего члена, который мог быть как из состава администрации ОНЗиВ, так и РСО. Третий член мог быть приглашен и со стороны. 31 января 1914 г. ОНЗиВ и РСО проинформировали ГУК об организации Комитета и его функциях: «Настоящим имеем честь довести до сведения, что для единообразия и успешности постройки легких крейсеров типа „Адмирал Нахимов” при правлении „Руссуда” организован Центральный комитет по постройке легких крейсеров, в состав которого из числа директоров правлений РСО и ОНЗиВ вошли членами Дж. Ф. Крукстон (РСО), И. Ф. Бострем (ОНЗиВ) и Г. А. Блох. Ввиду изложенного покорнейше просим ваше превосходительство в целях упрощения сношений по вопросам, связанным с постройкой легких крейсеров, адресовать всю переписку по означенным вопросам по адресу: Спб., Центральному комитету по постройке легких крейсеров, Галерная, 63, кв. 6» ¹¹⁵. Комитет набрал штат сотрудников численностью в несколько десятков человек. Таким образом, система управления предприятиями, строившими легкие крейсера, фактически стала трехзвенной: правления РСО и ОНЗиВ, Комитет, правления заводов того и другого обществ. Объектами управления были сами заводы. Создание Комитета явилось первым шагом на пути слияния обществ и организации треста «Наваль — Руссуд».

Расходы по содержанию Комитета были включены в стоимость крейсеров. С экономической точки зрения соглашение носило откровенно монополистический характер и ставило Морское министерство перед фактом установления единых цен на крейсера как со стороны РСО, так и ОНЗиВ. Об этом говорилось и в секретном тексте соглашения: «ОНЗиВ и РСО делают Морскому министерству тождественные предложения в отношении цен, сроков, платежей и во всем прочем, относящемся к постройке двух легких быстроходных крейсеров в 7600 т водоизмещением каждый для Черного моря. Общества делают предложения и принимают заказ, каждое на один крейсер. Никаких изменений или прибавлений в условиях поставки без обоюдного согласия договаривающихся сторон допущено быть не может» ¹¹⁶.

В соответствии с соглашением решения, которые принимались Комитетом, были обязательными для исполнения и ОНЗиВ, и РСО. Время функционирования Комитета определялось сроками готовности крейсеров. В обязанности Комитета входило распределение между РСО и ОНЗиВ всех работ по постройке легких крейсеров в соответствии с профилем и производственными возможностями заводов, а также передача на сторону тех заказов, которые не могли быть исполнены ни тем, ни другим предприятием.

Дом по Галерной ул., 63 (ныне ул. Красная), в котором помещался Центральный комитет по постройке легких крейсеров для Черного моря

Распределение работ между предприятиями производилось очень просто: ОНЗиВ выдавал «Руссуду» (и наоборот) соответствующие заказы, которые оформлялись в виде письменных нарядов и тщательно учитывались в коммерческом отделе. После исполнения работы другой стороне предъявлялся счет, куда включались расходы на материалы, рабочую силу и накладные расходы, а к полученной таким образом цеховой стоимости добавлялись затраты на погашение общих расходов правления и завода, на амортизацию оборудования и др. Дополнительно составлялся и заранее согласовывался перечень общих заказов и расходов, а также работ, которые должны были выполнять РСО и ОНЗиВ. Эти документы четко определяли функции каждого предприятия и обязанности их директоров и администрации.

Окончательный расчет между предприятиями осуществлялся каждый раз после получения очередного платежа от Морского министерства в соответствии с контрактом. Штрафы Морскому министерству выплачивались обществами в равных долях, но по решению Комитета штраф мог быть начислен только на одно из предприятий в случае его непосредственной вины. Как видно, система взаимных поставок оборудования для постройки легких крейсеров и расчетов по ним была очень простой и позволяла решать все вопросы на месте без участия Комитета. К общим расходам были отнесены затраты на оборудование мастерских по производству турбин, выплаты за лицензию на их изготовление фирме «Турбиния АГ» ¹¹⁷, вознаграждение за оказание технической помощи фирме «Дж. Браун», а также стоимость страховки крейсеров, доковых работ, буксировки и др. К общим расходам относились и затраты на заказ материалов и оборудования на стороне. В основном это были сталь для корпусов, вспомогательные механизмы (насосы всех назначений) для котельных и турбинных отделений, электрооборудование, элеваторы подачи боеприпасов, приводы рулевого и шпилевого устройств, система аэрорефрижерации, шлюпки, катера и т. п.

Распределение работ между ОНЗиВ и РСО, принятое в марте — апреле 1914 г., учитывало уже сложившуюся к этому времени специализацию предприятий (ОНЗиВ строило механизмы, а РСО — корпуса судов), а также предусматривало принадлежность более мелких заказов. Например, ОНЗиВ выполняло работы по изготовлению всей паровой арматуры и паропроводов, водопроводов для опреснителей, трубопроводов погрузки и перекачки пресной воды, устройства форсированной смазки, включая цистерны для масла и масляный трубопровод, и др.

На «Руссуде» изготовлялась вся забортная арматура подводной части корпуса (забортные клапаны, клинкеты, патрубки и принадлежности к ним), устройства Фрама, приемные и отливные трубы пожарных насосов, различные цистерны, устройства для подъема роторов турбин, разобщения гребных валов и т. п. ¹¹⁸

На первом этапе своей деятельности Комитет координировал всю работу по проектированию легких крейсеров. Комитет представлял на утверждение все чертежи и согласовывал с Морским министерством спецификации по корпусу, механизмам, артиллерии, электрооборудованию и др., занимался решением всех вопросов по оказанию технической помощи со стороны фирмы «Дж. Браун», руководил работой технического бюро РСО, где разрабатывалась вся проектная документация легких крейсеров.

2.4. РАЗРАБОТКА «ПРОЕКТА БАЛАШКА»

«Сообщаем для вашего сведения,— говорилось в письме РСО от 24 июля 1913 г. в адрес правления завода в Николаеве,— что в дальнейшем в корреспонденции по вопросу о легких крейсерах мы будем применять условные названия, а именно: вместо „легкие крейсера” — „проект Балашка”, а вместо фирма „Дж. Браун” — „Балдовище”» ¹¹⁹. Так впервые в документах появилось название «проект Балашка». Этот проект был реализован при постройке двух первых легких крейсеров для Черного моря «Адмирал Лазарев» и «Адмирал Нахимов», достроенных в советское время.

Соглашение с английской фирмой «Дж. Браун» об оказании технической помощи в проектировании и постройке легких крейсеров было заключено 11 марта 1913 г, ¹²⁰. Фирма брала на себя обязательство испытать в своем бассейне модель легкого крейсера, построенную по теоретическому чертежу РСО, определив при этом необходимую мощность механизмов, а затем спроектировать полностью всю энергетическую установку корабля, включая котлы, турбины, вспомогательные механизмы и все трубопроводы в пределах котельных и машинных отделений. РСО, в свою очередь, обязывалось представить фирме «Дж. Браун» к определенному сроку чертежи котельных и машинных отделений, в которых будет размещена энергетическая установка. Постройка котлов и машин возлагалась на ОНЗиВ или осуществлялась на других русских заводах по усмотрению Центрального комитета. Отдельные части механизмов, которые не могли быть изготовлены в России, также заказывались фирме «Дж. Браун» или через ее посредничество другим английским предприятиям. За оказанные услуги фирме «Дж. Браун» выплачивалась премия в размере определенного процента от стоимости корабля.

Консультации же с фирмой «Дж. Браун» начались задолго до заключения соглашения, а именно с августа 1912 г., когда был получен первый запрос Морского министерства с просьбой представить заявление на цену и сроки готовности одного и двух легких крейсеров для Черного моря ¹²¹. По распоряжению Д. Ф. Крукстона управляющий делами РСО Н. Селянин 17 августа 1912 г. вручил запрос Морского министерства главному корабельному инженеру РСО полковнику Л. Л. Коромальди, отъезжавшему в Николаев, с просьбой передать запрос и приложения (чертежи и спецификации легкого крейсера для Балтийского моря.— И. Ц.) заводоуправлению РСО, «предварительно ознакомившись с ними дорогой, на тот случай, если завод найдет нужным разработать проект крейсера для представления его в ГУК вместе с заявлением цен и сроков» ¹²².

Как уже говорилось, РСО и ОНЗиВ на этом этапе не представили своего проекта и, воспользовавшись проектом легкого крейсера для Балтийского моря, только заявили ориентировочную цену и определили примерные сроки готовности кораблей, сообразуясь с возможностями своих заводов. В частности, для определения сметы на постройку крейсера для Черного моря был использован проект легкого крейсера Адмиралтейского завода. По подсчетам РСО, стоимость крейсера без котлов и механизмов составила 4 млн. 217 тыс. руб. Для определения стоимости механизмов, управляющий заводом РСО К. Г. Ващалов обратился в правление завода ОНЗиВ. В ответе управляющего Б. И. Юренева говорилось: «Механическая часть для крейсеров, заключающаяся в постройке турбин, котлов, трубопроводов, вспомогательных механизмов, валов, подшипников и винтов, обойдется на нашем заводе в 4800000 рублей, не считая прибыли и премии „Дж. Брауну”» которые, полагаю, Николай Иванович (Дмитриев — директор РСО.— И. Ц.) назначит сам, сообразуясь с условиями заказа» ¹²³. К стоимости корпуса со всеми устройствами, котлами и механизмами прибавлялись еще общие расходы: затраты на содержание правлений, премия фирме «Дж. Браун» за оказание технической помощи, страховка кораблей, планируемая прибыль, плата за лицензии на производство турбин и др. Эти расходы были равны 1 млн. руб. Таким образом, общая стоимость крейсера составляла более 10 млн. руб. ¹²⁴.

Кроме того, заводоуправление ОНЗиВ сообщило, что без дополнительного оборудования и расширения котельной мастерской, на что необходимо затратить еще 100 тыс. руб, завод не сможет изготовить котлы для двух крейсеров к августу 1914 г., как это требовалось для своевременной сдачи корабля. Срок изготовления турбин (сентябрь 1914 г.) также не мог быть выдержан без переоборудования турбинной мастерской, стоившего 700 тыс. руб. (для того чтобы сдать турбины в феврале 1915 г., нужна была гораздо меньшая сумма — 100 тыс. руб.). Но Центральный комитет, по-видимому, не решился пойти на такие затраты, и в результате изготовление комплекта котлов для одного крейсера пришлось отдать на сторону — Харьковскому паровозостроительному заводу, а сроки готовности турбин в результате этого растянулись до 1918 г. Этот просчет, допущенный администрацией Комитета на самой ранней стадии создания крейсеров, наряду с другими причинами не позволил ввести их в строй в соответствии с контрактными сроками во время войны.

После взаимных консультаций и обмена мнениями правления ОНЗиВ и РСО 1 сентября 1912 г. заявили цены и сроки готовности двух крейсеров. Цена исчислялась за одну тонну водоизмещения и была равна 1430 руб. без стоимости артиллерии и брони, поставляемых Морским министерством. При этом особо отмечалось, что водоизмещение будет принято таким, каким оно окажется после окончательного утверждения проекта. Сроки готовности крейсеров устанавливались следующими: первого — через 32 месяца, второго — через 35 месяцев после подписания контракта.

Одновременно РСО высказывало сомнение в том, что при водоизмещении 6600 т (проект Адмиралтейского завода) будет возможно выполнить все требования Технических условий на проектирование, которые Морское министерство предъявляло к легким крейсерам. Это заявление имело довольно веские причины. Во-первых, некоторые статьи нагрузки в проекте Адмиралтейского завода, в особенности масса корпуса, были занижены. Во-вторых, масса артиллерии, брони и боевых рубок, принятая в проекте, оказалась меньше соответствующей массы, приведенной в Технических условиях. В-третьих, объем помещений, отведенных под котельные отделения, был совершенно недостаточен для размещения котлов. Имелись также серьезные возражении относительно расположения артиллерии и брони, которое, по мнению РСО, можно было сделать более рациональным.

«На основании изложенного полагаем, говорилось в письме РСО в Морское министерство от 1 сентября 1912 г.,— что проект должен быть переработан, причем для сохранения водоизмещения 6600 т необходимо несколько снизить требования Технических условий (в первую очередь скорость и район плавания,— И. Ц.) или в случае сохранения этих требований придется увеличить водоизмещение» ¹²⁵.

Эти соображения и послужили причиной разработки нового проекта легкого крейсера для Черного моря. Как будет показано, проект черноморских крейсеров принципиально ничем не отличался от проекта балтийских, но, несмотря на это, РСО и ОНЗиВ в начале проектирования сумели выторговать у Морского министерства запас водоизмещения в 800 т, гарантировав себе выполнение требований Технических условий, и вместе с этим при подписании контракта добились увеличения цены за один корабль до 8,6 млн. руб. Опасения южных заводов, однако, не подтвердились, и балтийский крейсер «Профинтерн» (бывший «Светлана») Ревельского завода сумел на испытаниях в 1927 1928 гг. при водоизмещении 6800 т развить скорость более 29 уз.

Замечания, высказанные РСО по поводу проекта легкого крейсера для Балтийского моря, несколько позже были проанализированы в кораблестроительном отделе ГУК, в связи с чем была составлена служебная записка «О недоразумениях в весовой нагрузке крейсеров водоизмещением 6800 т» от 26 августа 1913 г. ¹²⁶. В ней отмечалось: а) масса подкреплений под 130-мм орудия показана в два раза меньшей, чем на линкоре «Императрица Мария», где палубы значительно прочнее и подкрепления могли бы быть легче; б) все без исключения корабельные системы (водоотливная, осушительная, отопительная и др.) совершенно не соответствуют нормам, принятым в русском флоте (по массовым данным); в) устройство для погрузки угля с требуемой подачей 400 т/ч имеет массу 55 т (на «Императрице Марии» — 80 т), а в проекте для этого отводится только 8 т; г) масса краски сосчитана только для двух покрытий, а по спецификации требуется три; д) масса 130-мм орудий (222 т), принятая по предварительным данным Обуховского завода, в соответствии с окончательным проектом орудий увеличилась до 310 т; е) постановка в док по мальтийскому методу требует дополнительного подкрепления всех переборок (по опыту линкора «Императрица Мария»), что также повлечет за собой дополнительную нагрузку; ж) электрооборудование будет иметь массу 173 т, а не 127 т, как было указано предварительно.

«Если крейсер водоизмещением 6800 т дает 29,5 уз при мощности механизмов 50 000л. с.,— продолжали авторы записки,— то крейсер в 7600 т разовьет скорость 29,5 уз при 55 000 л. с., причем последнее обойдется дороже на 300000 рублей» ¹²⁷. По-видимому, в дальнейшем приведенные в записке соображения каким-то образом повлияли на окончательное решение Морского министерства по поводу контрактного водоизмещения черноморских крейсеров и их стоимости.

После заявления цены и сроков готовности крейсеров в Техническом бюро РСО под руководством подполковника М. И. Сасиновского началась разработка эскизного проекта крейсера для Черного моря. Одновременно фирме «Дж. Браун» были высланы спецификации по корпусу и механизмам. Разработка теоретического чертежа и чертежей общего устройства крейсера закончилась в начале апреля 1913 г., после чего они были высланы в Англию.

«Мы имеем удовольствие послать Вам теоретический чертеж № 10014 легкого крейсера для Черного моря и просим сделать модель в соответствии с этим чертежом,— говорилось в письме РСО от 8 апреля 1913 г. в адрес фирмы «Дж. Браун», - а также испытать ее в Вашем бассейне на прогрессивных скоростях. Если Вы сочтете необходимым после испытаний в бассейне несколько изменить теоретический чертеж и обводы корпуса, то у нас не будет возражений при условии, что такие изменения никак не будут ограничивать пространство для расположения котлов и машин и не окажут воздействия на метацентрическую высоту» ¹²⁸.

При разработке теоретического чертежа в качестве прототипа был использован чертеж крейсера для Балтийского моря, а также чертежи английских турбинных крейсеров, близких по водоизмещению. Характерными особенностями спроектированных обводов корпуса являлись их приспособленность для развития скорости более 30 уз в случае форсирования механизмов, ледокольное образование носовой части, большой кормовой подзор для возможности установки двух рулей и широкий кормовой транец, обеспечивающий сбрасывание мин с двух параллельных рельсовых дорожек ¹²⁹.

В мае 1913 г. модель крейсера была испытана в бассейне фирмы «Дж. Браун» в Клайдбэнке. Директор завода РСО Н. И. Дмитриев докладывал по этому поводу в Петербург: «Представляю письмо фирмы „Дж. Браун” от 26 мая 1913 г. и диаграмму испытаний в бассейне. Из диаграммы явствует, что обводы судна хороши, и поэтому мы приступаем к разбивке на плазе» ¹³⁰. Вместе с этим Дмитриев представил чертеж № 10017 мидель-шпангоута для утверждения в ГУК.

Теоретический чертеж легкого крейсера типа «Адмирал Нахимов»: а — бок; б — полуширота;

Теоретический чертеж легкого крейсера типа «Адмирал Нахимов»: в — корпус

Тридцать первого мая 1913г. ГУК выслало в РСО для руководства теоретический чертеж и чертежи корпуса легкого крейсера водоизмещением 6800 т и скоростью 29,5 уз, разработанные Путиловским заводом ¹³¹. Но консультации с фирмой «Дж. Браун» по поводу водоизмещения и скорости крейсера для Черного моря продолжались. Вот одно из писем фирме «Дж. Браун», в котором наиболее полно изложены взгляды РСО на проектирование крейсера.

Глазго, заводу «Дж. Браун» в Клайдбэнке, 6 июня 1913 г.

Мы произвели предварительный расчет и нашли, что выполнить все требования технических условий Морского министерства к легким крейсерам для Черного моря при заданном водоизмещении 6800 т будет невозможно. При этом для определения точных весов механизмов наш завод препроводил Вам все необходимые чертежи и спецификации. По получении от Вас этих весовых данных, отправку которых, как мы надеемся, Вы произведете в самое непродолжительное время, мы определим точную перегрузку этих кораблей и сделаем соответствующее заявление Морскому министерству. Но, насколько нам известно, оно не пойдет на увеличение водоизмещения крейсеров и только будет согласно не считать штрафы за перегрузку корабля в размере до 150 т. Таким образом, водоизмещение крейсеров будет 6950 т. Так как северные заводы, которые будут строить крейсера по проекту легкого крейсера для Балтийского моря, согласились на условия, предложенные Морским министерством, то мы тоже будем вынуждены принять их и для черноморских крейсеров. Недостижение контрактной скорости и перегрузка корабля будут оштрафованы, и поэтому в настоящее время мы озабочены изысканиями возможных мер для уменьшения нагрузки корабля и обращаемся к Вам с просьбой высказать свои соображения по поводу уменьшения веса механизмов. Мы также просим Вас высказать свои соображения по поводу изменения технических условий и спецификаций или замены самой системы механизмов, например турбин Парсонса на турбины Кэртиса, если такие изменения могут дать существенную выгоду в весе ¹³² (перевод с англ. мой.— И. Ц.).

Уже 8 июня 1913 г. просьба РСО была выполнена — модель крейсера водоизмещением 6950 т была испытана в бассейне в Клайдбэнке. Руководство фирмы сообщило, что повышение водоизмещения достигнуто за счет увеличения осадки, а не за счет возрастания ширины крейсера (иначе были бы значительные потери в скорости). При этом оказалось, что в отведенном для механизмов и котлов объеме можно разместить энергетическую установку мощностью 50 000 л.с., практически дающую возможность развивать скорость 29 уз при водоизмещении 6950 т. «Хотя места для установки механизмов такой мощности и достаточно, мы полагаем необходимым увеличить водоизмещение по крайней мере до 7250 т,— говорилось в ответном письме фирмы от 8 июня,— так как сейчас мы можем выделить на механизмы всего 1650 т вместо 1950 т, обусловленных спецификацией Морского министерства». При водоизмещении 7250 т, по данным фирмы «Дж. Браун», осадка достигала бы 6,0 м, а скорость — 28,75 уз при мощности механизмов 50 000 л. с. ¹³³

Общий вид крейсера типа «Адмирал Нахимов»

Когда было окончательно установлено, что расчеты технического бюро РСО и фирмы «Дж. Браун» относительно перегрузки крейсера в размере 300—400 т полностью совпадают, Центральный комитет решил вызвать представителя фирмы в Петербург и вместе с ним сделать по этому поводу заявление Морскому министерству, предложив одновременно построить легкие крейсера для Черного моря по новому проекту без перегрузки, но с соответствующим увеличением стоимости ¹³⁴.

7 июля 1913 г. в Петербург прибыл главный инженер фирмы «Дж. Браун» коммандер Вуд. В телеграмме фирмы «Дж. Браун» по этому поводу говорилось: «Коммандер Вуд имеет при себе полное количество всех сведений и расчетов. С его приездом к Вам проблема водоизмещения и другие вопросы относительно изменений, которые могут быть сделаны в Технических условиях на материалы и механизмы в соответствии с нашей практикой, будут решены окончательно» ¹³⁵ (перевод с англ. мой.— И. Ц.).

Действительно, аргументы и авторитет фирмы «Дж. Браун» возымели свое действие на Морское министерство. Заявление РСО и инженера Вуда о том, что крейсера для Балтийского моря в 6800 т могут развивать скорость не более 27,5—28,0 уз, а водоизмещение их будет около 7200 т, что, в свою очередь, вызовет переуглубление около 0,5 м, было с пониманием выслушано в Морском министерстве. В связи с этим руководство ГУК разрешило представить на рассмотрение проект крейсера для Черного моря водоизмещением 7600 т.

Между тем сведения об этих переговорах проникли в печать. Газета «Новое время», регулярно освещавшая на своих страницах вопросы строительства флота, поместила статью анонимного автоpa о проектировании крейсеров для Черного моря. Было видно, что, несмотря на принятые меры обеспечения секретности, «проект Балашка» хорошо известен не только Морскому министерству и заводам-строителям, но и автору статьи. Эта статья довольно точно характеризует ситуацию, сложившуюся при проектировании черноморских крейсеров, и заслуживает того, чтобы се привести полностью,

Морское министерство, заказав четыре крейсера для Балтийского моря, при заказе таких же легких крейсеров дли Черного моря, естественно, полагало. что они могут быть выполнены по одним и тем же проектам, ввиду чего чертежи Путиловского завода были переданы вместе с договором на постройку крейсеров для Балтийского моря РСО и ОНЗиВ для руководства при заключении договора на два крейсера. По рассмотрению представленного Морским министерством материала названные Общества пришли к неопровержимому, по их мнению, выводу, что крейсера по проекту Путиловского завода должны развивать не более 27,5-- 28.0 уз вместо 29,5 уз; что они будут иметь водоизмещение около 7200 т; что ввиду этого переуглубление их будет около 20 дюймов и что поэтому в условиях боевой обстановки, для которой эти суда, казалось бы, главным образом и предназначаются, они во всех отношениях будут не соответствовать боевым заданиям Морского министерства, имея тихий ход, затопленную броню и низко расположенную артиллерию.

По мнению этих Обществ, удовлетворить боевым заданиям для крейсеров возможно при водоизмещении и 7500—7600 т, причем, идя навстречу Морскому министерству и желая во что бы то ни стало поддержать свою репутацию, названные два Общества находят возможным дать такие вполне удовлетворительные суда с весьма малым приращением контрактной стоимости, а именно, всего 300 тыс. руб. Ввиду того, что, однако, до сих пор указанное предложение заводов не встретило того сочувствия со стороны ответственных органов Морского министерства, на которое, казалось бы, оно имело право рассчитывать, названные Общества, энергичным образом разрабатывая проект, соответствующий сделанному ими предложению, и продолжай настоятельно рекомендовать принятие такового, формулировали свои условия, на которых они при всем своем желании нашли бы возможным принять постройку крейсеров, подобных крейсерам Путиловского завода. Помещая в котельные и машинные отделения наиболее мощные, насколько это позволяют размеры помещений, механизмы, названные Общества могут гарантировать скорость в 29,0 уз лишь в том случае, если судно будет облегчено недогрузкой разных статей запасов до водоизмещения в 6800 т, причем действительное водоизмещение судна с нормальным количеством всех грузов будет около 7200 т и Общества не возьмут на себя ответственности и штрафов за переуглубление в этих пределах. В полном грузу, т. е. с полным запасом топлива, снарядов, машинных и прочих запасов и т. д., крейсера будут иметь водоизмещение около 7400 т и скорость, не превышающую 27,5 уз, причем оси орудий будут приблизительно на 2 фута ниже той высоты над уровнем воды, которая признана необходимой требованиями Артиллерийского отдела ГУК ¹³⁶.

Сравнительные характеристики проектов крейсеров для Черного и Балтийского морей ¹³⁸

16 июля 1913 г. РСО сделало Морскому министерству письменное заявление: «Предлагается построить крейсер по проекту, выработанному нами совместно с нашим консультантом — фирмой „Дж. Браун”, водоизмещением 7600 т при выполнении всех заданий Морского министерства» ¹³⁷. В предложении также указывалось, что мощность механизмов несколько увеличивается и скорость 29,5 уз сохраняется. «За предлагаемый нами крейсер,— говорилось там,— в виде исключения назначается весьма умеренная цена — 8600000 р.».

Эскизный проект такого крейсера был вскоре представлен и 17 сентября 1913 г. рассмотрен на Техническом совете ГУК. Как всегда, отделы ГУК представили свои замечания по проекту ¹³⁹. Все сходились в мнениях, что представленный проект идентичен проекту крейсера для Балтийского моря. Отличались лишь водоизмещение и главные размерения, причем увеличение длины крейсера произошло за счет удлинения турбинных и котельных отделений, В связи с возрастанием изгибающего момента был усилен набор корпуса. Это выразилось в увеличении толщины обшивки борта и стрингеров на 1 мм и настила палуб с 20 до 22 мм в средней части корабля на протяжении 0,25 длины корпуса. Дополнительное водоизмещение 800 т использовано главным образом на усиление набора корпуса, броню и корабельные системы. На 52 т увеличился запас жидкого топлива при снижении массы механизмов на 90 т. Мощность турбин повышена на 5000 л. с.

Механический отдел ГУК обратил внимание на малую массу механизмов (1850 т) по сравнению с массой механизмов балтийских крейсеров, в частности крейсера проекта Путиловского завода (1910 т), и пришел к выводу, что масса механизмов должна быть увеличена по крайней мере на 130 т. Отмечалось также отсутствие холодильников для вспомогательных механизмов, недостаточная мощность нефтяных насосов и малая толщина котельных коллекторов. По мнению механического отдела, эти недостатки в основном были вызваны стремлением уменьшить общую массу механизмов ¹⁴⁰. Имели место и отступления от образцовой спецификации по механизмам.

Замечания артиллерийского отдела ГУК в основном сводились к более рациональному размещению элеваторов подачи боеприпасов и артиллерийских погребов. Кроме того, предписывалось общую массу артиллерийского вооружения принять равной 430 т ¹⁴¹.

Девятнадцатого сентября 1913 г, Центральный комитет по постройке легких крейсеров подтвердил получение замечаний ГУ К и приступил к их устранению.

Указание морского министра об установке на крейсерах для Черного моря котлов Долголенко — Бельвиля оставалось в силе. Администрация южных заводов была поставлена об этом в известность еще 6 марта 1913 г. при первом запросе о ценах и сроках готовности легких крейсеров для Черного моря ¹⁴². В проекте же, который был представлен в Морское министерство в сентябре 1913 г., значились котлы Ярроу. Морское министерство согласилось с этим только потому, что Комитет не успел получить данные о котлах Бельвиля, и предъявление исправленного эскизного проекта предполагалось сделать уже с котлами Долголенко Бельвиля.

2.5. ПРОЕКТИРОВАНИЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ УСТАНОВКИ

К середине 1913 г. проектирование энергетической установки легких крейсеров для Черного моря зашло в тупик. Техническое бюро РСО продолжало разработку эскизного проекта корабля с котлами Ярроу, Морское министерство требовало в соответствии с указанием И. К. Григоровича установить котлы Долголснко — Бельвиля, а фирма «Дж. Браун» отказывалась нести всякую ответственность за эксплуатацию этих котлов на крейсерах. Из создавшейся ситуации было два выхода: убедить Морское министерство в нецелесообразности установки котлов Долголенко — Бельвиля или привлечь для разработки энергетической установки крейсеров наряду с фирмой «Дж. Браун» еще одного подрядчика — фирму «Делонэ - Бельвиль» в Сен-Дени на Сене. Убедить Морское министерство в нецелесообразности установки котлов Долголенко Бельвиля было не так просто.

На Балтийском заводе в это время проходили испытания котла Долголенко, и морской министр хотел проверить его работу в судовых условиях. Сущность изобретения инженера Балтийского завода В. Я. Долголенко заключалась в снижении гидравлического сопротивления в секционных котлах типа Бельвиля, в результате чего значительно улучшалась циркуляция воды и появлялась возможность форсировки котлов для увеличения скорости корабля. Если обычный котел Бельвиля при нормальной эксплуатации допускал сжигание 90—100 кг угля на 1 м² колосниковой решетки в час, то котел Долголенко, испытывавшийся на Балтийском заводе, совершенно свободно допускал вдвое большую напряженность, т. е. более 200 кг угля на 1 м² колосниковой решетки в час, приближаясь по этому параметру к котлам Ярроу. Изобретение В. Я. Долголенко было запатентовано 21 мая 1911 г. Фирма «Делонэ - Бельвиль» использовала изобретение Долголенко в своих котлах, что значительно повысило их эксплуатационные качества ¹⁴³.

Фирму «Делонэ — Бельвиль» в России представлял один из директоров Франко-Русского завода в Петербурге Ф. Л. Радлов, контора которого помещалась на наб. реки Пряжки, 5. Туда и направил запрос о котлах Бельвиля член Центрального комитета по постройке легких крейсеров Дж. Ф. Крукстон. «Просим безотлагательно снабдить фирму „Дж. Браун” необходимыми данными по поводу установки котлов Бельвиля на крейсере водоизмещением 7600 т,— говорилось в письме от 23 августа 1913 г.,— а также командировать Вашего инженера на завод „Дж. Брауна” в Клайдбанке» ¹⁴⁴, Крукстон просил также срочно сообщить, по какой цене за пуд Франко-Русский завод согласится изготовить 24 котла Долголенко — Бельвиля с общей паропроизводительностью 350 тыс. кг/ч ¹⁴⁵.

Директор фирмы «Дж. Браун» Т. Белл, узнав о предполагаемой замене котлов Ярроу на котлы Бельвиля, 1 августа 1913 г. проинформировал администрацию Комитета: «Ввиду отсутствия опыта эксплуатации котлов Долголенко Бельвиля мы не можем высказаться за их применение, особенно при столь крупной установке. Если котлы этого типа будут приняты на легких крейсерах, с нас должна быть снята всякая ответственность за их весовые данные и паропроизводительность» ¹⁴⁶.

В августе 1913 г. между представителем Комитета И. Ф. Бостремом и директором фирмы «Делонэ - Бельвиль» П. Радигером состоялись переговоры, которые закончились соглашением о разработке конструкторской документации на постройку котельной установки с котлами Долголенко Бельвиля для легких крейсеров ¹⁴⁷. Было установлено, что материалы проекта будут непосредственно отсылаться в Клайдбэнк. Одновременно готовились материалы, аргументировавшие целесообразность установки на крейсерах котлов Ярроу, В этом смысле интересна телеграмма РСО, направленная фирме «Дж. Браун»: «Любезно просим информировать нас, как скоро и насколько удобно требуемое количество котлов Долголенко — Бельвиля может быть помещено в пространство, отведенное для котлов Ярроу, сходны ли котлы по весу и форме и как их установка повлияет на водоизмещение крейсера и мощность главных механизмов. Морской министр сильно расположен к котлам типа Долголенко — Бельвиля, которые не подходят ни нам, ни ОНЗиВ. Поэтому мы затребовали от Вас всю необходимую информацию, поддерживающую нашу точку зрения и интересы» ¹⁴⁸ (перевод с англ. мой. — И. Ц.).

«Сильное расположение» к котлам Долголенко — Бельвиля причинило И. К. Григоровичу немало неприятностей. После Февральской революции, когда началось следствие по делу о злоупотреблениях в Морском министерстве, его пытались обвинить в получении взятки от фирмы «Делонэ — Бельвиль» за предоставление ей возможности принять участие в строительстве легких крейсеров для Черного моря. Следствие по делу Григоровича вел судебный следователь Е. П. Воронов, но оно закончилось безрезультатно ¹⁴⁹...

Составить отзыв об эксплуатационных качествах котлов Долголенко — Бельвиля было поручено главному инженеру-механику РСО полковнику В. М. Бакину. Проведя подробный анализ котлов типа Ярроу и Бельвиля, он дал их сравнительную оценку по всем параметрам и пришел к заключению, что для быстроходных судов и особенно военных, где приходится часто менять скорость в широких пределах, более пригодны котлы Ярроу, несмотря на значительные усовершенствования, внесенные инженером В. Я. Долголенко в конструкцию котлов Бельвиля ¹⁵⁰. К концу 1913 г. вопрос о типе котлов на легких крейсерах для Черного моря все же удалось решить в пользу котлов Ярроу.

Пятого декабря 1913 г. в ГУК была представлена спецификация по механизмам легкого крейсера для Черного моря в двух вариантах: с котлами Ярроу и с котлами Долголенко — Бельвиля, причем последний был уже рассмотрен и одобрен фирмой «Делонэ — Бельвиль» ¹⁵¹.

Установка с котлами Долголенко — Бельвиля, по данным самой фирмы, оказалась на 80 т тяжелее, чем установка с котлами Ярроу. Причем при расчете массы котельной установки фирма «Делонэ — Бельвиль» не учла массы сепараторов (8 т). Так как давление пара в котлах Долголенко — Бельвиля (20 атм) было выше, чем в котлах Ярроу (17 атм), то требовалось увеличить толщину всех паропроводов. Это влекло за собой перегрузку на 4 т. Кроме того, толщина котельных трубок и кирпичная кладка в топочном пространстве не соответствовали требованиям английского Адмиралтейства. И толщину котельных трубок, и толщину кирпичной кладки необходимо было усилить, что вызывало перегрузку еще на 52 т. Таким образом, общая перегрузка крейсера в случае установки котлов Долголенко — Бельвиля составляла 144 т, а увеличение осадки вследствие этого — около 10 см.

Вертикальные размеры котлов Долголенко — Бельвиля были слишком большими, и они заполняли собой все пространство от внутреннего дна до второй палубы, практически не оставляя места для прокладки главных паропроводов в условиях легкого крейсера. Это также вызывало необходимость установки дымоходов бортовых котлов под малыми углами наклона, что отрицательно влияло на тягу.

Вместо 14 котлов Ярроу во втором варианте проекта энергетической установки требовалось установить 32 котла Долголенко Бельвиля. Это сразу резко увеличивало количество кочегаров, причем возрастало число стопорных и предохранительных клапанов, водомерных приборов и регуляторов питания.

Последний довод, подействовавший на решение Морского министерства, состоял в том, что за постройку котлов своей конструкции фирма «Делонэ — Бельвиль» с каждого квадратного метра нагревательной поверхности взимала определенную плату, пользуясь лицензионным правом. Для четырех черноморских крейсеров это составляло немалую сумму, которую и РСО, и ОНЗиВ выплачивать из денег, причитающихся им за постройку крейсеров, наотрез отказались ¹⁵².

В заключительной части спецификации член Комитета Дж. Ф. Крукстон напоминал, что «наш консультант фирма „Дж. Браун” вполне присоединяется к нам в отношении всего сказанного и ее главный инженер мистер Вуд, который находится в настоящее время (декабрь 1913 г. — И. Ц.) и Петербурге, в любое время готов дать все необходимые пояснения по этому вопросу». Крукстон просил также ускорить решение вопроса о котлах в Морском министерстве, так как разработка варианта с котлами Долголенко— Бельвиля заняла уже полгода.

Седьмого декабря 1913 г. начальник ГУК вице-адмирал П. П. Муравьев сообщил администрации правления РСО и ОНЗиВ; «Морской министр по моему докладу о тине котлов для легких крейсеров Черного моря утвердил котлы типа Ярроу. R связи с чем прошу незамедлительно представить в ГУК окончательно разработанные чертежи и спецификации с котлами Ярроу» ¹⁵³.

Дело с проектированием турбинной установки обстояло лучше. В эскизном проекте легкого крейсера для Черного моря были предложены четыре совершенно автономные турбины системы Парсонса одинакового размера с двумя активными колесами Кэртиса каждая: одним для переднего и одним для заднего хода. По своей конструкции они уже не были чисто реактивными турбинами Парсонса и во многом повторяли активно-реактивные турбины системы Броун — Бовери — Парсонс, которые выпускались в Мангейме и Бадене. Турбины имели байпасное устройство переднего хода для возможности экономичной работы на малых ходах корабля. Каждая турбина имела свой холодильник, кроме того, в турбинных отделениях были размещены два вспомогательных холодильника, обеспечивающих работу вспомогательных механизмов.

Турбины проектировались фирмой «Дж. Браун» на нормальную мощность 55000 л. с. при работе одновременно на четыре вала с частотой вращения 450 1/мин, При этом предусматривалась возможность их форсировки до 60000 л. с. ¹⁵⁴. Такие турбины назывались тихоходными, частота их вращения была равна частоте вращения гребного винта. Чтобы повысить КПД винта, приходилось уменьшать частоту его вращения в возможных границах. Из-за малой частоты вращения гребного винта при расчете турбин приходилось задаваться возможно большими диаметрами барабанов и колес с целью увеличения окружной скорости лопаток в пределах 45—75 м/с, чтобы сохранить КПД самой турбины в допустимых границах ¹⁵⁵. В свою очередь, диаметр турбин ограничивался объемом помещений, отведенных на легких крейсерах под машинные отделения. К тому же проектантам фирмы «Дж. Браун» приходилось отклоняться от оптимальных отношений окружных скоростей к скорости истечения пара из сопел из-за необходимости уменьшения количества ступеней, число которых в противном случае становилось чрезмерно большим. Кроме того, принятие больших диаметров активных колес и реактивных барабанов влекло за собой уменьшение высоты лопаток первых ступеней и, следовательно, снижение расхода пара, отчего увеличивались относительная величина протечек пара сквозь радиальные зазоры реактивных ступеней и потери в соплах у активных ступеней. Все это снижало КПД турбин и требовало принятия взвешенных компромиссных решений.

Таким образом, размеры колес и барабанов, число ступеней и лопаток конструкторы фирмы «Дж. Браун» определили исходя из отведенной под турбины площади на крейсере, общей массы механизмов и расхода пара, потребного для обеспечения заданных скоростей корабля. В результате расчетов специалистов фирмы «Дж. Браун» под руководством инженеров Блэка и Хэтчиона ¹⁵⁶ каждая турбина переднего хода (ПХ) должна была иметь одно активное колесо Кэртиса диаметром 2590 мм с четырьмя рядами активных лопаток и барабан диаметром 2160 мм с 72 рядами реактивных лопаток. При этом средняя окружная скорость лопаток турбины ПХ была выбрана равной 65 м/с. Расход пара при принятых размерах турбин и нормальной частоте вращения (450 1/мин) оказался равным около 12 3/4 английских фунтов (5,8 кг) на 1 л. с./ч. Для его впуска в турбину при нормальной мощности 55 000 л. с. потребовалось 44 сопла, при максимальной мощности 60000 л. с.—48 сопел.

Турбины заднего хода (ЗХ) были рассчитаны, исходя из заданной мощности ЗХ, равной 45 % мощности турбин ПХ. Турбина ЗХ состояла из одного активного колеса Кэртиса тех же размеров, что и колесо турбины ПХ, и укороченного барабана диаметром 1524 мм с 15 рядами реактивных лопаток, разделенных на четыре ступени ¹⁵⁷.

26 ноября 1913 г. фирма «Дж. Браун» выслала в Петербург варианты расположения турбин в машинных отделениях с котлами Ярроу и Долголенко — Бельвиля ¹⁵⁸.

Вариант А (с котлами Ярроу) предусматривал расположение четырех независимых турбин в четырех отдельных машинных отделениях. Этот вариант обладал большими преимуществами относительно боевой живучести и общей массы установки. Вариант В (также с котлами Ярроу) повторял размещение, принятое Путиловским заводом: в носовых машинных отделениях находятся турбины высокого давления (ВД), а в кормовых — турбины низкого давления (НД). Холодильники устанавливались в кормовых машинных отделениях. При этом через водонепроницаемые переборки между носовыми и кормовыми машинными отделениями приходилось пропускать паропроводы большего диаметра. Но главный недостаток заключался в том, что турбины одного борта были тесно связаны друг с другом и при выходе из строя одной из них (ВД или НД) выходила из строя вся группа турбин одного борта, Вариант С повторял вариант А, но предполагал установку котлов Бельвиля.

В ноябре 1913 г. по согласованию с Морским министерством был выбран вариант А, который затем и реализовали при строительстве крейсеров.

Таким образом, энергетическая установка легкого крейсера для Черного моря, разработанная фирмой «Дж. Браун», состояла из 14 котлов Ярроу общей паропроизводительностью 350 000 кг/ч и 4 комбинированных турбин Парсонса общей мощностью в нормальном режиме (при 450 1/мин) 55000л. с. Причем проектная скорость была равна 29,5 уз при водоизмещении 7600 т.

В конце 1913 г. исправленный по замечаниям ГУК эскизный проект легкого крейсера с данной энергетической установкой утвердил морской министр. Незадолго перед этим, 21 сентября 1913 г., начальник МГШ вице-адмирал князь А. А. Ливен сообщил в ГУК, что «названия двух легких крейсеров для Черного моря высочайше утверждены и они именуются теперь „Адмирал Лазарев” и „Адмирал Нахимов”» ¹⁵⁹.