(«Morze» № 11 1981 г.)
В середине 1943 года союзные силы всех трех родов вооруженных сил приступили к атакам японских позиций в западной части Соломоновых островов. Одновременно союзники вели наступление вдоль северного побережья Новой Гвинеи. Боевые действия сходящимися направлениями приближались к главной базе японцев в этой части Тихого океана - Рабаулу на Новой Британии. 1 ноября 1943 года американцы высадились в бухте Императрицы Аугусты на острове Бугенвиль, одном из крупнейших в архипелаге Соломоновых островов и имеющем ключевое значение. В ночь с 1 на 2 ноября в бухте произошел морской бой, в котором японская эскадра потерпела поражение. Несмотря на сопротивление, американский плацдарм расширялся и укреплялся, и тем не менее японское командование еще не было уверено, что именно здесь наносится главный удар. Поэтому руководство военно-морских и сухопутных сил в Рабауле решило укрепить гарнизон и аэродром соседнего острова Бука, а также расположенный рядом, за узким проливом, еще один аэродром Бонин на северо-восточном мысу Бугенвиля.
Для этого 24 ноября из Рабаула под общим командованием Киёто Кагавы были отправлены эскадренные миноносцы «Amagiri», «Yugiri», «Yuzuki» с 920 солдатами на борту. Эсминцы «Onami» и «Makinami» осуществляли их прикрытие.
Адмирал Хэлси, ответственный за проведение морских операций в районе Соломоновых, островов получил информацию о намеченной японцами операции от разведывательных служб, имевших ключ к шифру противника, который использовался японскими ВМС. Задание, перехватить неприятеля, было поручено Коммандеру Эрли Бёрку, успевшему заслужить к тому времени прозвище «31- узловый Бёрк». Его эсминцы принимали топливо, когда он получил очень лаконичный приказ Хэлси:
«31-узловый Бёрк, принимайся за дело! Перекрой своей группой линию эвакуации Рабаул – Бука в 35 милях к западу от последнего. Если к утру контакта с противником не произойдет, поворачивай на юг и следуй на прием топлива. Если же неприятеля удастся перехватить, отправляйся работать! Хэлси.»
Одновременно адмирал уведомил о предстоящей операции командование ВВС на Соломоновых островах и приказал прикрыть эсминцы Бёрка истребителями, как ночью, так и днем. В 5.30 по полудни 24 ноября корабли закончили прием топлива и пошли на север 30-узловым ходом (на узел меньше прозвища Бёрка). Одновременно в проливе Бука патрулировали девять торпедных катеров с целью возможного перехвата японцев, если это не удастся эсминцам.
В половине первого ночи на экранах радаров катеров замелькали отметки четырех кораблей, которые были опознаны как вражеские эскадренные миноносцы. Однако прежде чем удалось выйти на них в атаку, неприятель скрылся в темноте. Но вскоре в биноклях сигнальщиков возникли силуэты еще двух, идущих полным ходом кораблей. РТ-318 едва успел отвернуть в сторону. Эсминец обстрелял катер артиллерией, но из-за минимальной дистанции его залпы прошли над американским кораблем. 318-й поспешил укрыться в ближайшем дождевом шквале. Его коллега РТ-64 успел выпустить торпеду, но промахнулся.
Два силуэта, вынырнувшие из темноты, были японскими «Makinami» и «Onami». Эсминцы исчезли также быстро, как и появились.
Бёрк в это время выходил на позицию, где рассчитывал перехватить японцев. Причем он выбрал район на полпути между Рабаулом и о.Бука. Бёрк надеялся, что без труда перекроет путь японским кораблям, которые так или иначе должны были после выполнения задачи возвращаться в свою базу. Наибольшего успеха он как раз хотел добиться, преградив путь неприятелю вблизи их собственного порта. И американский флагман не скрывал этого ни от самого себя, ни от своих подчиненных, хотя риск был большой: попасть под удар японской авиации.
Бёрк со своим 45-м дивизионом шел впереди, за ним на дистанции 5000 ярдов следовал 46-й дивизион. Сам он находился на мостике «Charles Ausburne», за которым в строю кильватера спешили «Claxton» и «Dyson». 46-й дивизион представляли только два эсминца – «Converse» и «Spence».
Видимость была слабой, менее 3 километров. Над морем проходили дождевые шквалы, восход месяца ожидался около четырех часов, а восход солнца в шесть. Волнения не было, сила ветра два балла.
Японские эскадренные миноносцы, выполнявшие функции транспортов, в полночь высадили на о. Бука 920 солдат и приняли на борт 700 человек аэродромного персонала. Прикрываемые «Makinami» и «Onami» они устремились обратно, развив максимальную скорость, которую позволяла загрузка. Два эсминца сопровождения давали им некую надежду дойти до Рабаула без противодействия со стороны противника. Японцы шли курсом проложенным по траверзу мыса Св.Георга на южной оконечности Новой Ирландии. Впереди «Makinami» и «Onami», каждый из которых нес шесть 127-мм орудий и восемь торпедных аппаратов. Роль транспортов исполняли более старые «Amagiri» и «Yugiri» и слабейший из них «Uzuki», ибо нес всего два 120-мм орудия.
Японское соединение шло постоянным курсом, не тратя времени на противолодочный зигзаг. Коммандер Кагава, благополучно дойдя до Бука и высадив войска, жаждал как можно быстрее вернуться в Рабаул. Японский флагман не мог знать, что его соединение в 01.41 заметило всевидящее око радара. Действительно, в этот момент на экране РЛС последнего в кильватерной колонне 45-го дивизиона эсминца «Dyson» появились долгожданные отметки. Согласно показаниям радара это были одна… две… наконец три цели, идущие со скоростью 25 узлов западным курсом с небольшим отклонением к северу. Однако радиометрист несколько ошибся – с правого борта на расстоянии 20 километров находились только «Makinami» и «Onami», ведомых командиром всего японского соединения.
Как только Бёрк получил сообщение от командира «Dyson’а» о РЛС-контакте с неприятелем, он приказал своим кораблям в свойственной ему манере:
- Хэлло 23-я эскадра, держите бескозырки, ребята, пошевеливайтесь…
Следующим сигналом американский флагман приказал держать курс 85 на сближение с противником. Впереди, по прежнему, шел 45-й дивизион, 46-й находился в 225 ярдах в левой кормовой четверти. 45-й первым должен был атаковать японцев торпедами, 46-й его прикрывать. Затем кораблям предстояло поменяться ролями.
Радиометристы 45-го дивизиона спокойными методичными голосами докладывали дистанцию до противника, торпедисты напряженно ждали своего часа. 45-й лег, наконец, на боевой курс – почти строго на запад, приближаясь к ничего не подозревающему неприятелю. Бёрк на мостике заслушивал очередные донесения с боевых постов. Дистанция до японцев быстро сокращалась: 8500, 8000, 7500, 7000, 6000, когда радиометрист выкрикнул 5500, Бёрк скомандовал:
-Пли!
Из развернутых на левый борт торпедных аппаратов трех эсминцев 45-го дивизиона выскользнули пятнадцать торпед и устремились к неприятелю. Дивизион круто положил руль вправо и пошел новым курсом, дабы избежать возможного ответа японцев.
Сигнальщики на мостиках «Makinami» и «Onami» заметили, наконец, американцев, когда их торпеды уже четыре минуты шли в сторону противника. У командиров японских кораблей оставалось всего 30 секунд для выхода из под удара, и в результате эскадренные миноносцы оказались в самой гуще веера американских торпед. «Onami» от взрыва раскололся пополам, столб яркого оранжевого пламени поднялся на сто метров, в воздухе причудливо крутилось множество осколков. «Makinami» также разорвало пополам, и его добили эсминцы 46-го дивизиона.
Тем временем, вслед за разыгравшейся перед моряками 23-й эскадры страшной картины уничтожения, радиометристы флагманского «Charles Ausburne», закончившего поворот на новый курс, доложили о новых отметках на экранах своих РЛС. Дистанция 11500 метров – это подходили эскадренные-миноносцы транспорты: «Amagiri», «Yugiri» и «Uzuki». Командир этой группы Ямасиро Кацумори сориентировавшись в обстановке выполнил поворот «все вдруг» на север и начал уходить сколько было в сил в турбинах и котлах.
Бёрк оставил два эсминца 46-го дивизиона для решения участи «Makinami» и «Onami» и устремился в погоню за кораблями Ямасиро. В военных флотах мира из века в век была известна истина – «погоня на море – долгая погоня», особенно, если преследующие корабли того же класса, что и уходящий противник. Разница в скорости почти незаметна и сокращение дистанции на одну милю требует долгих 15 минут. Потрясенные разгромом своего прикрытия, которое состояло из новейших кораблей, японцы вскоре развили 32 узла. Бёрк, как можно догадываться, очень живым словом подгонял своих механиков, которые выжали из машин 33 узла – на два узла больше, чем его прозвище.
В течение следующих 15 минут в водах между двумя островами разыгралась невероятная погоня. Ярд за ярдом американцы настигали противника, но становилось очевидным, что до следующих торпедных залпов дело дойдет… у входа в Рабаул. И Бёрк решился на артиллерийский поединок, хотя мог вести огонь только из носовых орудий, имея неприятеля далеко впереди себя.
Сделав в 02.15 поворот, подсказанный интуицией, американский флагман отдал приказ поработать своим артиллеристам. И вовремя, так как все свидетельствовало о том, что и японцы молчать не станут. Бёрк резко повернул вправо на 45 град., а через минуту вернулся на прежний курс. Он потерял несколько бесценных ярдов, которые только что сокращал, выжимая все из машин, но избежал смертельной опасности.
Вот, что он сказал по этому поводу сам:
«…Как только дивизион вернулся на прежний курс, на эсминцах ощутили три мощных взрыва. Корабли здорово встряхнуло, и мы со страхом уставились на нос… он все еще на месте или его уже нет? Однако «Charles Ausburne» мчался вперед с прежней скоростью, и на мостике заволновались: может быть в один из наших задних мателотов попала японская торпеда? На замыкающих же строй эсминцах наоборот полагали, что взрыв произошел на флагманском корабле. Но все обошлось: либо торпеды неприятеля взорвались, пройдя свою максимальную дистанцию, либо рванули в нашей кильватерной струе. Думаю, наш резкий поворот увел эсминцы из под японских «длинных копий». И, если это было действительно так, то это был счастливый момент для дивизиона…»
Торпеды, как оказалось, выпустил, несмотря на забитую тремя сотнями солдат палубу «Yugiri», но ни одна из них в цель не попала. Бёрк, поворачивая на прежний курс, открыл в 02.22 огонь из носовых орудий трех его эсминцев.
Сам он так представляет этот фрагмент боя:
«…Неприятель, начиная с этого момента, также изменил курс, и открыл ответный огонь. Плотный дым скрыл поворот японцев – и было непонятно, либо они поставили дымовую завесу, либо сильно дымили своими трубами. Как только стрельба противника стала фактом, дивизион начал маневрировать в пределах 30 град. от основного курса. Залпы японцев ложились кучно, разброс снарядов невелик. Однако, несмотря на близкие разрывы, попаданий в наши корабли не было. Лишь на мостик «Claxton’а» обрушились два столба воды от японских недолетов. Снаряды падали то совсем близко, то весьма далеко – противник так и не смог пристреляться…
…Мы же, сразу отметили попадания во вражеские корабли, но казалось, что они не причиняют им никакого вреда. Не возникло пожаров, японцы не сбавляли хода, и, несмотря на старания наших артиллеристов, их залпы – словно бесполезная пальба на полигоне».
И все же результат не замедлил сказаться. 45-й дивизион добился попадания в «Uzuki», но снаряд не разорвался. «Amagiri» вообще не пострадал, зато «Yugiri» засыпали целым градом накрытий. Он был концевым в колонне противника и просматривался лучше двух своих собратьев. На нем и сосредоточили огонь все три американских эсминца. Около трех часов ночи японский корабль пылал и описывал циркуляцию с заклиненным рулем. Справедливости ради следует сказать, что он отчаянно сопротивлялся до конца и выпустил в американцев несколько торпед. Эсминцы Бёрка пронеслись мимо агонизирующего корабля, осыпая его градом снарядов. Чтобы ускорить его гибель «Dyson’у» приказали добить японца торпедами. Последовал торпедный залп, и «Yugiri» затонул всего к каких-то шестидесяти милях от Рабаула.
Тем временем корабли 46-го дивизиона «Converse» и «Spence» расправлялись с непонятно как державшимся на воде «Makinami». В 02.54 он, наконец, скрылся в волнах. Лейтенант-коммандер Остин радировал Бёрку: «Еще одно Восходящее Солнце закатилось…»
Воодушевленный победой, Бёрк решил уничтожить и два оставшихся японских эсминца – погоня продолжилась. В 04.04 он находился всего в 35 милях от Рабаула и только здесь приказал повернуть обратно. Японцы все-таки удрали, а риск попасть под удар неприятельской авиации безусловно возрастал.
На эсминцах царили радость и ликование. Вскоре после восхода солнца Бёрк отправил Хэлси донесение о том как, прошла операция и как была одержана победа. Этот бой, впоследствии, в учебниках тактики для эскадренных миноносцев оценивался очень высоко. Американцы потопили три эсминца противника без потерь в кораблях и людях, если не считать нескольких поврежденных барабанных перепонок у комендоров и нескольких обмороков у механиков. В рапорте с описанием боя Бёрк весьма скромно оценил свое руководство соединением, отнеся все к воле случая: если бы заправку топливом перед боем завершили на 15 минут позже, противник вообще не пострадал бы. Свой внезапный поворот во время погони, который спас его от попаданий японских торпед Бёрк объяснил как некий интуитивный импульс. «Я просто держал ситуацию под контролем, а победа порой возможна благодаря стечению случайностей».
Перевели с польского Коган М.С. и Олюнин Л.А.