Георгий БРЫЛЕВСКИЙ
ПТИЦЫ, ГОРЫ И СТИХИИ:
НАЗВАНИЯ КОРАБЛЕЙ ЯПОНСКОГО ИМПЕРАТОРСКОГО ФЛОТА

(Флотомастер 2005-05)

До недавнего времени Японский императорский флот оставался для отечественных любителей военно-морской истории большой неизвестной величиной. Доступной информации о нем было немного, обычно приходилось довольствоваться немногочисленными работами по русско-японской войне и трудно доставаемыми переводами иностранных авторов. Сейчас литературы о японском флоте хватает, но многие вопросы по-прежнему остаются плохо освещенными. В их числе такая, может быть, не самая актуальная, но очень интересная, тема, как принятое в японском ВМФ имяобразование. Мало кто знает, что обозначали названия кораблей одного из сильнейших флотов мира, зато сказок и небылиц на эту тему существует немало.

Прежде всего, необходимо сказать несколько слов о написании названий японских кораблей, поскольку в этой сфере порядка нет. Практически все опубликованные на русском языке работы о японском флоте основываются не на ознакомлении с японскими материалами, а на переводах изданной за рубежом литературы на других языках, в основном на английском. Это упрощает творчество, но при этом часто ведет к искажению написания (транслитерации) японских слов, поскольку авторы, как правило, пишут их в соответствии с правилами транслитерации слов английского языка. Свою лепту в путаницу внесли и иностранные авторы, записывавшие японские слова в двух транскрипциях, имеющих хождение на Западе и немного отличающихся между собой. В качестве самого яркого примера такого разнобоя можно привести крейсер «Дзинцу», который в наших изданиях называли то «Джинтсу» (от «Jintsu»), то «Зинту» (от «Zintu»). Также необходимо отметить, что даже самые солидные зарубежные издания, такие как Jane и Conway, не были свободны от неточностей в написании названий.

В последнее время качественный уровень отечественных работ, затрагивающих «японскую» тематику, несколько повысился. Иногда авторы не ленятся проконсультироваться у людей, владеющих японским языком. Тем не менее с печальным постоянством «проплывают» по страницам книг и журналов очередные «Чийоды» или «Матсушимы». Поэтому хотелось бы внести ясность в этот вопрос.

В отечественном японоведении для написания по-русски слов японского языка принята «поливановская» транскрипция, разработанная выдающимся востоковедом Е.Д. Поливановым. Эта транскрипция проста и точна, она считается стандартом, и ею пользуются все серьезные люди, пишущие на японские темы. Детальный разбор транскрипции Поливанова не входит в задачи данной статьи, для наглядности ее суть будет объяснена далее на примерах. При этом можно отметить, что написание японских слов по-русски совсем несложно и намного проще, чем написание, к примеру, английских слов, поскольку фонетика японского языка мало отличается от русского и у всех слогов есть четко зафиксированное и не меняющееся по обстоятельствам чтение.

Главное, что нужно знать - в транскрипции Поливанова нет букв Ч, Ш и Ж, столь часто попадающихся в малограмотных переводах. Самые проблемные слоги, вызывающие наибольшее количество ошибок при транслитерации с латиницы, должны записываться следующим образом: tsu - «цу», а не «тсу»; cho - «те», а не «чо»; chi - «ти», а не «чи»; shi - «си», а не «ши»; ji - «дзи», а не «джи»; уо -«ё», а не «йо». Нет самостоятельной буквы «з», она существует только вместе с «д» (звук «дз»). Нет мягкого знака, но для разделения некоторых слогов используется твердый знак. Уже к тонкостям можно отнести правильное написание латинского «е» как «э», а не «е» (поэтому правильнее писать «камикадзэ»).

Исключениями из вышеуказанных общих правил являются только те слова, написание которых устоялось. Например, правильно было бы писать не Иокогама и Токио, а «Ёкохама» (Yokohama) и «Токе» (Tokyo). Но, если уже трудно что-то поделать с тем, что название столицы Японии мы привыкли писать не совсем верно, то за правильное написание военно-морских баз Курэ и Сасэбо, а не «Куре» и «Сасебо» побороться еще можно. (От редакции. Возможно, в этом вопросе автор слегка «перебарщивает». Ведь мы же не стараемся называть столицу Франции в соответствии с правилами французского языка - «Пари». Париж давно стал нормой!).

Применительно непосредственно к теме названий японских кораблей вопрос о транслитерации проиллюстрирован приведенными в таблице примерами, где указаны наиболее распространенные ошибки.

Далее в статье названия кораблей по-английски (латиницей) записаны транскрипцией Хэпбёрна, наиболее применяемой за рубежом и наиболее точно передающей фонетику японского языка. На русском названия записаны транскрипцией Поливанова.

Япония - страна с богатыми морскими традициями, однако в период самоизоляции, начавшийся в первой половине XVII в., японцам разрешалось строить только небольшие суда для каботажного плавания. Но если торговый флот, хоть и в весьма незначительном виде, существовал, то отсутствие внешнего врага и интересов за пределами прибрежных вод стали причиной отсутствия военного флота как такового.

Броненосец "Фудзи", названный в честь священной горы

Впервые после долгого перерыва японцы познакомились с современным военным кораблестроением в середине XIX в. В 1855 г. феодальное правительство страны (бакуфу) получило из Голландии паровой корабль «Soembing», ставший первым современным боевым кораблем Японии. Полученному заморскому чуду японцы поначалу оставили его наименование, только немного искажая его в соответствии с особенностями своего произношения - «Сумбин». Но вскоре пароход получил новое название «Канко-мару» («Kanko Maru»). Оно вызывает недоумение, как по форме, так и по смыслу.

Иероглифы, которыми записывается слово «канко», означают «путешествие, туризм» - весьма нехарактерное название для военного корабля. Что касается формы, то необычно наличие «мару». Как известно всем, знакомым с темой японского флота, «мару» является атрибутом названий гражданских судов. Однако при ознакомлении с японскими материалами, выясняется любопытная картина: в середине XIX в. «мару» вполне спокойно применялось и в названиях военных кораблей. Одновременно были в ходу и другие подобные слова - иероглифы: кан (kan), сэн (sen), го (до). Порой название одного и того же корабля могло записываться при помощи двух таких слов. Например, «Канко-мару» иногда называли также и «Канко-сэн». Наименование спущенного на воду в США в 1864 г. для бакуфу винтового фрегата в японских источниках вообще встречается в пяти(!) вариантах: «Фудзи-сэн», «Фудзи-кан», «Фудзи-мару», «Фудзияма-кан» и «Фудзияма-мару» - и это не считая просто «Фудзи» и «Фудзияма».

Такой разнобой отчасти объясняется тем, что японский военный флот того периода не был единым организмом. В военных делах бакуфу полагалось на воинские формирования различных самурайских кланов. Имевшиеся в середине XIX в. боевые корабли не образовывали единые военно-морские силы, а входили в состав маленьких флотов своих кланов. Конечно, делались попытки хоть как-то их объединить, но отсутствие общего руководящего центра все равно чувствовалось, и «местный колорит» оставался очень заметен.

Все изменилось в начале периода Мэйдзи (1867 - 1912), характеризовавшегося резкими переменами во всех сферах жизни Японии. По своим масштабам и историческому значению реформы Мэйдзи вполне можно сравнить с петровскими преобразованиями, в обоих случаях отсталая в экономическом и военном плане страна быстро превратилась в значительную силу. Слабость и отсталость Японии, со всей очевидностью продемонстрированные в период ее недолгого противостояния западным державам, вызвали в ней стремление избавиться от старой системы политического и военного устройства, приобщиться к западной науке и технике. Перемены начинались очень трудно, произошла даже небольшая гражданская война между сторонниками императора-реформатора Мэйдзи и сторонниками бакуфу, выступавшими за сохранение старых порядков. Именно в ходе этой войны образовался и впервые показал себя в деле единый Императорский флот, в состав которого поступили корабли разных кланов.

Первые годы молодого флота оказались непростым периодом становления, и на то, как именуются корабли, поначалу особого внимания не обращали, просто оставив все как есть. Поэтому в конце 60-х годов «кан» и «мару» в японском флоте имели примерно равное хождение, хотя все явственнее прослеживалась тенденция соединения «кан» с названиями более крупных и более «военных» кораблей. Транспортные суда преимущественно назывались через «мару».

В 1869 г. Япония получила свою самую мощную к тому времени единицу - бывший броненосец Конфедерации южных штатов «Stonewall». В изданных на Западе справочниках по Императорскому флоту указывается, что поначалу он именовался «Котэцу» («Kotetsu»), а затем превратился в «Адзума» («Azuma»). Однако тут имело место не просто переименование. Дело в том, что сами японцы воспринимали слово «котэцу», что можно перевести как «бронированный», не столько как настоящее название корабля, сколько как указание его класса - броненосец. Других броненосцев у страны тогда не имелось, поэтому без названия некоторое время спокойно обходились. Но вскоре обратили внимание на тот возмутительный факт, что флагман Императорского флота оказался безымянным, и в декабре 1871 г. последовало распоряжение военного департамента. В нем говорилось: «...не подобает, что броненосец (котэцу-кан) до настоящего времени оставался без наименования» [«Sekai no kansen» №11, 1995].

«Хэйэн» - японское название на корме бывшего китайского корабля

Так корабль получил свое настоящее название «Адзума» (или «Адзума-кан»).

В это же время продолжался процесс передачи кораблей от кланов Императорскому флоту. В документах, направляемых в этой связи в адрес военного департамента «с мест», некоторые корабли именовались с «мару», но в ответах, приходящих из Токио, этот иероглиф всегда опускался. С окончанием формирования Императорского флота в конце 1871 г. «мару» перестало применяться в названиях боевых единиц. Еще некоторое время имели хождение «сэн» и «го», но только с названиями вспомогательных судов.

Окончательную ясность в этом вопросе внес приказ военно-морского министерства в сентябре 1888 г., который официально отменил употребление «кан», «мару» и других подобных иероглифов с названиями военных кораблей. Иероглиф «мару» продолжал употребляться с названиями вспомогательных, учебных и транспортных судов ВМФ. В частности, этот иероглиф иногда присоединялся к названиям старых кораблей, выведенных из основного состава и использовавшихся в качестве вспомогательных. Эта практика прекратилась намного позже: в августе 1916 г. последовало распоряжение убрать «мару» из названий транспортов, а в июле 1920 г. - из названий вспомогательных судов. Однако в названия транспортов иероглиф «мару» затем вернулся, оставался он и в названиях мобилизованных судов, а также кораблей и судов Императорской армии.

Отмененные в названиях боевых кораблей иероглифы не исчезли из флотской терминологии. С помощью некоторых из них создавалась корабельная классификация, существующая по наше время. Все тот же иероглиф «кан» присутствует в словах сэнкан (senkan) - линкор, коку-бокан (kokubokan) - авианосец, дзюнъёкан (junyokan) - крейсер, ку-тикукан (kuchikukan) - эсминец, сэн-суйкан (sensuikan) - подводная лодка, кайбокан (kaibokan) - эскортный корабль (ранее - корабль береговой обороны) и т.д. «Сэн» является компонентом таких слов, как унсосэн (unsosen) - транспорт, юсосэн (yusosen) - танкер и дзацуэкисэн (zatsuekisen) - вспомогательное судно. Иероглиф «го» с конца XIX в. по наши дни неизменно присутствует в номерных названиях. С его помощью также часто записываются названия иностранных кораблей, например затонувший в 1854 г. у японского побережья русский фрегат «Диана» японцы называют «Диана-го». Иероглиф «мару» продолжает оставаться элементом названий гражданских судов.

На корме броненосца «Цукуба» вполне различимо название

Линейный крейсер «Конго». 1922 г.

Интересную и во многом неповторимую картину представляют темы для названий японских кораблей. Первоначально определенной системы, разумеется, не существовало, поскольку каждый клан имел свои представления о том, какие наименования лучше. Среди названий первых современных японских кораблей попадались такие, которые могли бы оказать честь любому другому флоту: «Гром и молния» («Рай-дэн» - «Raiden»), «Летящий дракон» («Хирю» - «Hiryu»). Даже слово «канко» в названии «Канко-мару» в середине XIX в. означало не безобидный туризм, как сейчас, а находилось ближе к понятию «разведка», означая «сбор и изучение информации о разных территориях». Смысл некоторых названий порой был по-восточному запутанным. Например, построенный в 1870 г. для клана Сага корвет, позже переданный Императорскому флоту, по рекомендации одного из ученых этого клана, любителя китайской философии, получил название «Ниссин» («Nisshin»). Этот термин, почерпнутый в одном из трактатов, примерно означал «Непрерывный прогресс, развитие». Многие другие японские корабли того времени также носили труднопереводимые названия, отражавшие влияние китайской культурной традиции.

Название «Ниссин» прижилось, позже в Императорском флоте служили еще два одноименных корабля, но в целом быстро обозначилась тенденция использовать более понятные наименования. Крупные боевые корабли до начала XX в. наиболее часто именовались в честь гор. Япония - горная страна, около 70% ее территории занимают горы, но не их многочисленность послужила причиной такого предпочтения. Дело в том, что в религиозных представлениях японцев горы играли важную роль, они считались местами обитания богов. Второй причиной было то, что в Японии многие горы являются вулканами, а ассоциация огнедышащих вулканов с мощными кораблями, готовыми изрыгнуть нечто столь же разрушительное, вполне уместна.

По названиям гор в 60-80-х годах XIX в. получили свои имена, например, «Цукуба» («Tsukuba»), «Атаго» («Atago»), «Мая» («Maya»), «Хиэй» («Hiei»), «Каймон» («Kaimon»), «Унэби» («Unebi»), «Такао» («Takao»). Названия гор оставались популярными для наименования кораблей и позже. В честь горы Микаса получил название флагман адмирала Того. Названия гор носили и многие другие известные «супостаты» периода Русско-японской войны: «Фудзи» («Fuji»), «Асама» («Asama»), «Иватэ» («Iwate»), «Kacyra» («Kasuga»), «Такатихо» («Takachiho»), «Ёсино» («Yoshino»), «Касаги» («Kasagi»), «Ниитака» («Niitaka»).

В честь небольшой горной системы получил свое «имя» и крейсер «Адзума». Интересно, что хотя оно и звучит совершенно одинаково с названием первого японского броненосца, не имеет с ним ничего общего. Эти слова записываются разными иероглифами, и наименование броненосца в старом японском языке означает «Восток».

К началу XX в. появились названия в честь исторических областей (провинций) Японии. Среди первых кораблей, именовавшихся таким образом - шлюпы «Ямато» («Yamato») и «Мусаси» («Musashi»). Эти названия получили более широкую известность в годы Второй мировой войны - их несли самые мощные линкоры мира. Необходимо сказать, что в отношении слова «Ямато» возможно второе толкование. Это одно из старых названий Японии, и до сих пор в высокопарной речи японцы называют свою родину «страна Ямато». В богатом японском языке есть и другие слова, в древних сказаниях и поэзии обозначавшие Японию: «Фусо» («Fuso»), «Ясима» («Yashima») и «Сикисима» («Shikishima»), эти названия носили броненосцы. Аналогичное по смыслу название «Акицусима» («Akitsushima») имел бронепалубный крейсер. В Русско-японской войне также участвовали носившие названия провинций крейсера «Идзумо» («Izumo») и «Идзуми» («Izumi»).

Корма крейсера «Ои». Курэ, 1929 или 1930 г.

Распространение получили имена в честь известных местностей Японии: «Нанива» («Naniwa»), «Такасаго» («Takasago»), «Акаси» («Akashi»). Для названий, как правило, выбирались местности, прославленные красотой своей природы. Так, построенные в 1888-1894 гг. однотипные крейсера «Ицукусима» («Itsukushima»), «Мацусима» («Matsushima») и «Хасидатэ» («Hashidate») назвали в честь мест, на протяжении веков воспеваемых за самые красивые пейзажи Японии.

Среди японских топонимов немало таких, которые звучат одинаково и записываются одними и теми иероглифами, что иногда может вызвать затруднения. Например, нет единого мнения относительно того, от чего получил название броненосец «Хацусэ» («Hatsuse») - одни японские историки флота считают, что от горы, другие -что от реки. Расхождение во мнениях существует и в отношении крейсера « О т о в а » («Otowa») - считается, что он носил название либо горы, либо известного водопада.

Абстрактно -философских названий стало намного меньше. Среди наиболее известных кораблей периода 1904-1904 гг. с подобными названиями, помимо крейсера «Ниссин», были крейсера «Токива» («Tokiwa») - «Вечный, неизменный», а также «Титосэ» («Chitose») и «Тиёда» («Chiyoda»), чьи названия близки друг другу по смыслу и означают, очень приблизительно, «Да здравствует». Из любых категорий выбивался «Якумо» («Yakumo») со своим поэтичным названием, которое переводится как «Многослойные облака».

Японцы серьезно подходили к вопросу о выборе наименований -список предполагаемых названий представлялся на рассмотрение императора. При этом, как правило, давалось по два возможных варианта наименования на каждый корабль. После одобрения императором списка в целом он передавался военно-морскому министру, который уже делал окончательный выбор одного из двух названий [«Sekai no kansen», zokan №44].

Император Мэйдзи не ограничивался простым визированием представленных ему списков, а неоднократно сам выбирал наиболее подходящий вариант. Японский флот, пожалуй, был уникален в том, что при выборе названия намного большее, чем в других странах, внимание уделялось тому, насколько красиво и мелодично оно звучит. В марте 1897 г. военно-морской министр получил право самостоятельно, без предварительного согласия императора, присваивать названия миноносцам. Начиная с января 1921 г., монарх определял названия только линкоров и крейсеров, наименования кораблям остальных классов давались министром, который сразу докладывал об этом императору.

Любопытная картина наблюдалась в отношении трофейных кораблей. Во времена парусного флота в Европе захваченному «противнику» часто оставляли старое название, и в отношении бывших китайских кораблей японцы именно так и поступили. Это облегчалось тем, что иероглифика пришла в Японию из Китая, и до сих пор почти все японские иероглифы имеют два типа чтения - собственно японское и китайское (сильно искаженное в связи с особенностями произношения). Победители оставили трофеям их прежние иероглифические названия, только произнося их на свой лад. Например, главный трофей войны с Китаем 1894-1895 гг. - броненосец, часто именуемый в отечественной литературе «Чин-Иен», - на самом деле в Императорском флоте назывался «Тинъэн» («Chinen», китайское чтение «Чжэнь-Юань»).

Совсем по-другому поступили с захваченными русскими кораблями. Произнести их названия японцы могли только с превеликим трудом, поэтому добычу решили переименовать. Новые названия давались примерно по такому же принципу, что и изначально своим кораблям, но в ряде случаев имелся один нюанс: иногда их подбирали так, чтобы напоминать о победах японского флота. Например, захваченные при Цусиме эскадренные броненосцы получили названия провинций. При этом выбрали те, которые располагались на юго-западном побережье Японии, вблизи Корейского пролива, чтобы тем самым увековечить память о Цусимском сражении: «Ивами» («Iwami» - «Орел») и «Ики» («Iki» - «Император Николай I»). Броненосцы береговой обороны получили названия островов, также расположенных вблизи места сражения: «Генерал-адмирал Апраксин» стал называться «Окиносима» («Okinoshima»), а «Адмирал Сенявин» - «Мисима» («Mishima»).

Немного по-другому поступили с поднятыми в Порт-Артуре и восстановленными броненосцами. Они также были названы по провинциям - «Танго» («Tango» - «Полтава»), «Сагами» («Sagami» - «Пересвет»), «Хидзэн» («Hizen» - «Ретвизан»), но смысл этих новых названий был другой: японцы выбрали те провинции, где располагались их основные военно-морские базы.«Пересвет» восстанавливался в базе Йокосука, расположенной на территории бывшей провинции Сагами, и от этой провинции он и получил новое наименование. «Полтава» ремонтировалась в Майдзуру (провинция Танго), «Ретвизан» - в Сасэбо (провинция Хидзэн), что и нашло свое отражение в названиях. Новое наименование «Победа» («Суо» - «Suo») получила в честь провинции, соседствующей с ВМБ Курэ (в нашей литературе распространено не совсем верное написание «Суво», идущее от одной из латинских транскрипций).

Тяжелый крейсер «Фурутака» в базе Синагава. За ним - «Кинугаса» и «Аоба». Октябрь 1935 г.

Бывшие русские крейсеры обрели обычные для кораблей их классов «географические» названия. Гора Асо дала новое название крейсеру «Баян» («Aso»), проливы - «Варягу» и «Палладе» - соответственно, «Соя» («Soya») и «Цугару» («Tsugaru»). На отечественных картах Соя называется проливом Лаперуза, Цугару - Сангарским проливом. При переименовании «Новика» японцы постарались увековечить победу над ним: крейсер стал называться «Судзуя» («Suzuya») - японское название реки на Сахалине, вблизи которой «Новик» принял свой последний бой под Андреевским флагом.

В отношении трофейных вспомогательных и транспортных судов японцы, как правило, руководствовались двумя принципами. Одни именовались так, чтобы новые названия оказались немного созвучны прежним. Например «Ангара», использовавшаяся в Порт-Артуре как госпитальное судно, стала называться «Анэгава» («Anegawa»), в честь уже одной из рек Японии. Принадлежавшее КВЖД судно «Маньчжурия», захваченное с началом войны в Нагасаки, получило название «Мансю» («Manshu»), что было не только немного созвучно с прежним названием, но и означало одно и то же. Другие трофеи получали названия мысов, вблизи которых они были захвачены. Так транспорт «Екатеринослав» превратился в «Карасаки» («Karasaki»), а английский грузовой пароход «Roseley», конфискованный в январе 1905 г. за попытку провоза военных грузов - в «Такасаки» («Takasaki»).

Отсутствие четких норм в системе имяобразования крупных боевых кораблей в конечном итоге побудило морского министра Гомбэя Ямамото представить в апреле 1905 г. на рассмотрение императора предложение о порядке выбора названий. Его смысл был прост: броненосцам и броненосным крейсерам предлагалось присваивать названия провинций и синтоистских храмов (синто - традиционная национальная религия японцев), а остальным крупным единицам давать названия городов.

Первыми названия синтоистских храмов получили заложенные в том же году два эскадренных броненосца типа «Касима» («Kashima»). Но в целом план в жизнь не воплотился. В заметно измененном виде он после ряда задержек получил, наконец, одобрение и вступил в силу 1 августа 1905 г. Новый порядок присвоения названий выглядел следующим образом: броненосцы полагалось называть по провинциям, крейсера 1 ранга (броненосные) получали названия гор, крейсера 2 и 3 рангов (легкие) - городов. В соответствии с этим распоряжением, к примеру, получили свои названия два последних японских броненосных крейсера (типа «Курама» - «Kurama»).

Но и распоряжение от 1 августа 1905 г. не было выполнено в точности: так и не получила развития тенденция называть корабли в честь городов. Японцы продолжали избегать названий, слишком явно напоминающих о повседневной человеческой деятельности, предпочитая запечатлевать на бортах не людскую суету, а вечную красоту природы. К примеру, название столицы страны за всю историю Императорского флота носил только один корабль -полученный в 1871 г. изрядно потрепанный деревянный транспорт, потерпевший кораблекрушение в следующем году. С 1869 г. нес службу транспорт «Осака» («Osaka»), названный в честь второго по величине города Японии, но он затонул в 1875 г. в результате столкновения. После этого в Императорском флоте названия городов встречались редко, и это всегда были вспомогательные суда. В некоторых источниках утверждается, что спущенный на воду в 1911 г. легкий крейсер «Хирадо» («Hirado») получил название одного из портов, но более авторитетные источники указывают, что его назвали по одноименному острову (D. Katagiri «Rengo kantai gunkanmei meiden», Tokyo, 1993).

«Синономэ» - «Утренняя заря»

Среди немногих названий городов, встречающихся у японских кораблей, не было городов больших. В качестве примера можно привести построенный в 1921 г. военный ледокол «Одомари» («Odomari»), который носил название небольшого порта на южном побережье Сахалина (современное российское название этого порта - Корсаков).

На японцев произвела очень тяжелое впечатление череда потерь, понесенных их ВМФ в мае 1904 г. у Порт-Артура. Следствием этого стало то, что тем же распоряжением от 1 августа 1905 г. предписывалось названия кораблей, «потерянных при печальных обстоятельствах», вновь присваивать не раньше чем через три года после потери. Выполняя это предписание, японцы зашли очень далеко: в Императорском флоте так и не повторялось название ни одного крупного корабля,потопленного в ходе Русско-японской войны или потерянного в результате катастроф. И в этом вопросе заметно явное отличие от других флотов, где новому кораблю могли практически сразу присвоить наименование погибшего.

Необходимо отметить еще одну уникальную особенность ВМС Японии: в отличие от остальных стран, ни один их корабль не назывался именем человека. Идея присваивать названия в честь известных исторических персонажей и т.п. рассматривалась в период становления Императорского флота, но, в конечном итоге, ее отвергли. К примеру, несмотря на почти божественный статус императорской семьи, ни один корабль не получил названия в честь императора.

Среди японских моряков ходила байка, что когда в 1920 г. состоялся спуск на воду линкора «Муцу» («Mutsu»), американцы решили, что таким образом была увековечена память императора Мэйдзи. У японских императоров два имени - одно официальное, которым, в частности, именуется эпоха правления данного монарха, и менее официальное имя. Второе имя императора Мэйдзи - Муцухито, и янки решили, что японцы это имя, несколько подсократив на американский манер, и присвоили новому кораблю. На самом деле «Муцу» получил ставшее к тому времени традиционным для линкоров название одной из провинций. Чуть ли не единственным примером дани уважения к человеческой деятельности можно назвать канонерскую лодку «Тихая» («Chihaya»), Ее название происходит от замка Тихая, прославленного героической обороной верных императору войск от армии узурпатора в период междоусобных войн в XIV в.

К 20-м годам XX в. процесс унификации названий кораблей в основном завершился, и к началу Второй мировой войны система имяобразования окончательно сложилась. Начиная с преддредноутов «Сацума» («Satsuma») и «Аки» («Aki»), а также первых японских дредноутов «Кавати» («Kawachi») и «Сэтцу» («Settsu») линкоры назывались по провинциям. Исключением стала четверка представителей типа «Конго» («Kongo»), получивших названия гор. Ведь изначально они строились как линейные крейсера, а в линкоры их переклассифицировали позже, сохранив прежние «крейсерские» названия. В некоторых случаях сохранилась возможность двойного толкования наименований. Пример -линкор «Исэ» («Ise»). Хотя идея давать линкорам названия синтоистских храмов не получила распространения, но, помимо провинции Исэ, в честь которой официально был назван линкор, существовало святилище Исэ, главный центр синтоистской религии, находившийся под особым покровительством императорской семьи. Несомненно, что при выборе названия корабля учли и этот важный момент.

Для крейсеров также существовала четкая система: тяжелые носили названия гор, легкие - рек. Но тут серьезную путаницу внесли игры с классификацией. Началось с «Како» («Kako») - поначалу предполагалось, что он станет головным в новой серии легких крейсеров, и кораблю заранее присвоили название одной из рек. Однако вступило в силу Вашингтонское соглашение, и кораблестроительные программы пришлось срочно менять. 9 октября 1922 г., еще до закладки, «Како» был официально переклассифицирован из легкого в тяжелый крейсер, однако «речное» название ему оставили. Представители типа «Могами» («Mogami») строились в рамках лимита, выделенного Вашингтонским соглашением для легких крейсеров, и носили «речные» названия. Но после истечения срока действия соглашения их коренным образом перевооружили, превратив в тяжелые крейсера. Та же история произошла с «Тонэ» («Tone») и «Тикума» («Chikuma»).

Какого-либо четкого критерия, по которому отбирались названия тяжелых крейсеров (вроде «самые высокие горы»), не существовало.

Например, «Фурутака» («Furutaka») был назван в честь совсем неприметной горы, которая, однако, располагалась рядом с военно-морским училищем Этадзима. «Аоба» («Aoba») получил название от горы вблизи Майдзуру. Насчет однотипного с ним крейсера «Кинугаса» («Kinugasa») не совсем ясно, но считается, что его название пошло от одной из гор около базы Йокосука.

С легкими крейсерами было несколько проще. Начиная с построенных в 1918-1919 гг. «Тэнрю» («Tenryu»).и «Тацута» («Tatsuta») -и заканчивая «Оёдо» («Oyodo»), последним типом японских легких крейсеров - все представители этого класса носили названия рек. Исключением стал только тип «Катори» («Katori») - это трио изначально собирались строить как учебные корабли. Поэтому они носили отличные от других названия - по синтоистским храмам, причем первая пара унаследовала названия броненосцев постройки 1905-1906 гг.

Для авианосцев четкую систему не создали. В принципе, отражая их принадлежность также и к воздушной стихии, девиз для их наименований можно сформулировать по принципу «все, что летает». Первый японский авианосец назывался «Хосё» («Hosho»), что означает «Парящий феникс». Под стать ему оказались и последующие представители класса. Например, «Сёкаку» («Shokaku») - «Парящий журавль», «Дзуйкаку» («Zuikaku») - «Счастливый журавль», «Дзуйхо» («Zuiho») -«Счастливый феникс», «Сорю» («Soryu») - довольно неожиданно, «Синий дракон». Однако изменения в кораблестроительных программах смешали вроде бы сформировавшуюся систему. «Kara» («Kaga»), заложенный как линкор, превратился в авианосец позже, и «линкорное» название у него так и осталось.«Акаги» («Akagi») начал строиться как линейный крейсер, и также сохранил свое прежнее «горное» наименование. Самый известный пример сохранения прежнего названия при переоборудовании в авианосец - «Синано» («Shinano»). Первоначально это был третий линкор типа «Ямато», названный по одной из провинций.

«Кагэро» - «Марево»

В июне 1943 г. к официально одобренной номенклатуре названий авианосцев добавились названия провинций и гор, что стало отражением тенденции к использованию при строительстве авианосцев корпусов кораблей других классов. В частности, в начатой в 1943 г. последней серии крупных авианосцев только «Унрю» («Unryu») имел традиционное название («Поднимающийся в небо дракон»). Построенные «Амаги» («Amagi») и «Кацураги» («Katsuragi»), как и недостроенные представители серии, получили названия гор.

Японцы сумели организовать строительство авианосцев также на основе корпусов торговых судов. Бывших «купцов» легко можно определить по названиям - они были двухсложными, вторым слогом неизменно оказывался «ё». Это «ё» является одним из чтений иероглифа «сокол», присутствующего в названиях всех этих кораблей: «Унъё» («Unyo») - «Сокол, прорезающий небо», «Кайё» («Kaiyo») - «Морской сокол», «Тюё» («Chuyo») - «Сокол, парящий высоко в небесах».

Эсминец «Аянами». Названия на борту и корме корабля в полном соответствии с традицией написаны по-разному -азбуками хирагана и катакана соответственно

Самые интересные названия получали торпедные корабли. Поначалу японские миноносцы, как и их собратья в большинстве других флотов, оставались номерными, но с увеличением водоизмещения и у них появились названия. Первый «именной» миноносец назывался «Котака» («Kotaka»), что означает «Маленький ястреб». «Птичьи» названия присваивались и первым двум сериям более крупных миноносцев 1899 - 1904 гг. (См. Миноносцы постройки 1899 - 1904 гг.)

Намного позже, в 1931 - 1937 гг. две серии миноносцев поддержали «птичью» традицию. В основном повторялись названия кораблей периода Русско-японской войны. (См. «Птицы» 1931 - 1937гг.)

Первые эскадренные миноносцы положили начало традиции именования представителей этого класса по разным природным явлениям. Как известно, японцы - поэтичный народ, и в названиях эсминцев неисчерпаемое богатство их поэтического наследия было отражено в полной мере. (См. Эсминцы - участники Русско-японской войны.)

Традиция «поэтически-метеорологических» названий получила свое продолжение и развитие в следующей серии «дестройеров» 1905 - 1907 гг. (См. Серия 1905 -1907гг.)

Столь же поэтичные имена получили и трофейные русские миноносцы. «Решительный» превратился в «Ямабико» («Yamabiko») - «Горное эхо», «Сильный» и «Бедовый» -в «Фумидзуки» («Fumizuki») и «Сацуки» («Satsuki»), соответственно, седьмой и пятый месяцы лунного календаря. В современном японском языке названия месяцев лунного календаря иногда (в поэзии и т.д.) используются для обозначения соответствующих «по порядковому номеру» месяцев современного календаря, поэтому можно сказать, что русские миноносцы превратились в «июль» и «май». «Бедовому» новое название подобрали в память о Цусиме (май 1905г.).

В 1910 - 1920 гг. тематика для названий эсминцев несколько сузилась и стала стандартизованной. Эсминцы первого класса стали «ветрами». (См. «Ветры» Императорского флота.)

Темой для названий начавших строиться перед Первой мировой войной эсминцев второго класса довольно неожиданно стала ботаника. Первые корабли этого класса назывались «Сакура» («Sakura») и «Татибана» («Tachibana»), по названиям местных разновидностей, соответственно, вишни и мандарина. Названия подобрали со смыслом: ряды вишни и мандарина были посажены перед входом в один из императорских дворцов, где проводились важные церемонии. С названиями последующих кораблей обстояло проще, и богатая флора Японских островов оказалась широко представлена в Императорском флоте. (См. «Растительная» тема в названиях эсминцев.)

Необычной по названиям стала серия из 12 эсминцев, построенных в 1924-1927 гг. Эти корабли условно можно назвать типом «месяц». Любопытно, что в японском языке слово «месяц», как и в русском, может означать как календарный месяц, так и фазы Луны. Такой двойной смысл нашел отражение в названиях кораблей этой серии. Первые по порядку девять единиц получили названия по месяцам лунного календаря, от первого месяца («Муцуки» - «Mutsuki»), до девятого месяца («Кикудзуки» - «Kikuzuki»). Три последних корабля этой серии воспевали красоту Луны: «Микадзуки» («Mikazuki») -«Молодой месяц», «Мотидзуки» («Mochizuki») - «Полный месяц», «Юдзуки» («Yuzuki») - «Месяц на вечернем небосклоне». Но период торжества поэзии настал чуть позже.

Спуск на воду в 1928 г. эсминца «Фубуки» («Fubuki») ознаменовал собой как появление принципиально новой боевой единицы, так и отказ от стандартизованной системы наименований эсминцев. Теперь их имена объединяло только природно-поэтическое начало, в остальном буйство фантазии не знало границ. Пошли в ход все красочные образы и многоцветные эпитеты тысячелетнего богатства японской поэзии. Многие названия встречались у кораблей предыдущих серий, но было много и новых. Интересно отметить, что среди этих поэтических «терминов» немало настолько специфических, что таких слов нет в большинстве словарей, и их значение способно поставить в тупик значительную часть современных японцев. (См. «Природно-поэтическое» начало в названиях эсминцев.)

Названия некоторых эсминцев невозможно перевести одним-двумя словами, требуется описательная конструкция. Например, «Кагэро» («Kagero») - «Струящийся от жары воздух, марево», «Татикадзэ» («Tachikaze») - «Ветер, поднятый взмахом меча», «Хаясимо» («Hayashimo») - «Выпавший рано утром иней», «Минэгумо» («Minegumo») - «Облака, клубящиеся у вершин гор», «Сирануи» («Shiranui») - «Фосфоресцирующий свет на поверхности моря», «Новаки» («Nowaki») - «Сильный осенний ветер, пригибающий траву». Но по части замысловатости всех оставил за кормой «Аянами» («Ayanami»), у этого названия даже есть две трактовки. Незадолго до войны японцы предоставили известному справочнику «Jane's Fighting Ships» официальный перевод названий многих своих кораблей. «Аянами» тогда перевели как «Волны, своей красотой напоминающие вышитые на шелку гребни моря». Однако более поздние источники дают вариант значительно поскромнее - «Набегающие одна за другой волны».

О действительном богатстве языка можно составить представление хотя бы по разновидностям дождя, встречающимся в списках эсминцев Императорского флота. (См. Эсминцы-«дожди».)

У кораблей других классов сложилась своя система наименований, хотя и не такая красивая. Начавшие строиться с 1942 г. эскортные миноносцы поддержали традицию эсминцев времен Первой мировой войны с их «ботаническими» наименованиями (См. «Ботанические» наименования эскортных миноносцев.)

«Метель» по-японски - эсминец «Фубуки»

Эскадренный миноносец «Асагири»

20-й дивизион эсминцев в море. На переднем плане - «Сагири», за ним «Амагири» и «Асагири». 1941 г.

Подводные лодки имели литерно-цифровые обозначения в зависимости от своих размеров. Большие лодки (водоизмещение более тысячи тонн) обозначались буквой И (I), лодки водоизмещением до тысячи тонн-слогом Po(Ro), малые лодки -Ха (На). Смысл этих литер следующий: И, Ро и Ха - первые три слога старой японской азбуки, что-то вроде русской церковно-славянской, и очень приблизительно их можно перевести как «Аз», «Буки», «Веди». В наименовании своих лодок японцы явно пошли за англичанами, назвавшими первые серии своих субмарин А, В и С.

У эскортных кораблей система наименований выглядела таким образом: небольшие корабли (водоизмещением до тысячи тонн), переклассифицированные из старых эсминцев, и трофейные были номерными. Кораблям покрупнее присваивались названия принадлежавших Японии островов. Например, среди первой серии эскортных кораблей специальной постройки (вошли в строй в 1940-1941 гг.) известны «Кунасири» («Kunashiri») и «Симусю» («Shimushu»). Кунасири - это японское название острова Кунашир, одного из южных Курильских островов или так называемых «северных территорий», которые японцы продолжают требовать у России до сих пор. А остров Симусю на Курилах советский десант брал в 1945 г. как Шумшу. Знакомые «объекты» встречаются и среди кораблей следующей серии например, «Эторофу» («Etorofu») в честь ныне российского острова Итуруп из все тех же «северных территорий». Название спущенного на воду в марте 1943 г. корвета «Цусима» («Tsushima») пояснений не требует.

Эскадренный миноносец "Исокадзэ"

"Хибики" в тридцатые годы

С созданием специализированных минно-тральных сил японцы явно не торопились, поначалу применяя для постановки и траления мин корабли других классов. Корабли специальной постройки - малые заградители типа «Нацусима» («Natsushima»), также выполнявшие роль тральщиков, - появились только перед Первой мировой войной. По существовавшей тогда в Императорском флоте классификации заградители самостоятельным классом не считались, относясь к вспомогательными судами. Это нашло отражение в их названиях, где присутствовало «мару», например, первый корабль нового типа поначалу назывался «Нацусима-мару». Но в 1920 г. корабельная классификация Императорского флота претерпела существенные изменения, заградители выделили в самостоятельный класс. В результате 1 июля 1920 г. из их названий «мару» убрали. Названия первые минзаги носили «географические» - острова («Куроками» - «Kurokami», «Эносима» -«Enoshima») или мысы («Асидзаки» -«Ashizaki», «Васидзаки» - «Washizaki»). У кораблей последующих типов, помимо географических, встречались «птичьи» названия, например «Сиратака» («Shirataka») и «Аотака» («Aotaka»), в честь различных видов семейства соколиных. Такие названия, более характерные для миноносцев, можно объяснить тем, что представители указанных типов по своим тактико-техническим данным были близки к эскортным кораблям. Это сходство позже еще более усилилось после вооружения их глубинными бомбами.

Океанская подводная лодка I-176 (первоначально I-76). Экс-германская субмарина Ro-500

Относительно других классов можно отметить отсутствие четкой системы. В целом главной темой их наименований была географическая - острова, мысы, проливы и т.д. Например, канонерские лодки носили названия рек («Удзи» - «Uji», «Сумида» -«Sumida») или известных местностей («Атами» - «Atami», «Фусими» -«Fushimi»). Географические наименования были и у первых плавучих баз подводных лодок - «Тоёхаси» («Toyohashi») в честь небольшого города, и «Комахаси» («Komahashi»), по названию одной местности. Но затем появились «Дзингэй» («Jingei») и «Тёгэй» («Chogei»), что означает, соответственно, «Быстрый кит» и «Большой кит». У последних кораблей этого класса (тип «Цуругидзаки» -«Tsurugizaki»), вскоре переоборудованных в авианосцы, вернулись к географическим названиям. Интересно, что, в отличие от переоборудованных в авианосцы линкоров и крейсеров, бывшим плавбазам старые наименования не оставили. Видимо, название мыса Цуругидзаки посчитали недостаточно почетным для авианосца.

После Второй мировой войны на смену «настоящим» японским пришли «англизированные» названия: разоруженный крейсер «Сакава» («Sakawa») перед испытаниями атомного оружия на атолле Бикини

Разоруженный крейсер «Касима» в роли транспорта для перевозки репатриантов. Апрель 1946 г.

Географические названия традиционно носили транспорты и танкеры Императорского флота. Встречались названия мысов («Нодзима» «Nojima», «Эримо» - «Erimo»), заливов («Родзан» - «Rozan»), проливов («Наруто» «Naruto», «Мамия» «Mamiya»). В 1921-1922 г. был построен танкер «Сирия» («Siriya»), но к стране на Ближнем Востоке он никакого отношения не имел, получив свое наименование от мыса в Японском море. До Второй мировой войны все транспорты и танкеры, как и боевые корабли, не имели иероглифа «мару» в своих названиях. В 1941 г. началась активная мобилизация торговых судов, которым оставляли их прежние названия (только в некоторых случаях «мару» убирали), и по названию уже невозможно стало различить мирного «купца» и вспомогательное судно военного флота. В дальнейшем это различие практически вообще сошло на нет, почти все транспортные суда имели «мару» в своих названиях. Как и в других странах, грузовые суда могли именоваться совершенно произвольно, и говорить о какой-либо системе затруднительно.

Почти весь Императорский флот погиб в ходе войны, а из уцелевших кораблей считанные единицы продолжили службу в послевоенное время. В 50-е годы в Японии был создан новый военный флот, который до сих пор застенчиво называется «Морскими силами самообороны» (официально в Японии до сих пор нет армии, ВВС и ВМС, только сухопутные, воздушные и морские силы самообороны). Из соображений «политкорректности» японские официальные лица всячески подчеркивают, что новый «демократический» флот страны не имеет ничего общего с прежним «захватническим» Императорским флотом. Действительно, культа былых традиций, характерного для нормальных флотов, в Морских силах самообороны нет. Однако в некотором смысле традиции Императорского флота сохраняются - многие из послевоенных японских кораблей носили и носят названия, прославленные десятилетиями ранее.