Глава 1
Россия: «цитадельный крейсер»

«Баян» - первый корабль русского флота крейсерского ранга с броневой защитой борта, изначально отличный по концепции от предшествующих русских броненосных крейсеров-рейдеров, «истребителей торговли», имеет примечательную предысторию. Постройка корабля, создаваемого по кораблестроительной программе «Для нужд Дальнего Востока» 1895-1898 гг., была передана частной французской компании, уже имевшей опыт создания броненосных крейсеров для флота Третьей республики. К этому времени французский флот уже выработал самобытный тип броненосного крейсера, который ко времени создания проекта «Баяна» быстро трансформировался из броненосного «коммерческого рейдера» в тяжёлую быстроходную эскадренную единицу. В русле этой идеи следовал и русский заказ. Для понимания того, как изменился тип бронированного крейсера за те 30 лет, которые предшествовали созданию «Баяна», какие тактические воззрения и технические новшества вывели к жизни тип броненосного эскадренного крейсера, следует кратко взглянуть на эволюцию защищённых бронёй крейсеров.

Поясной крейсер - первые шаги

Введение брони произвело временный перерыв в постройке неброненосных судов крупных и средних размеров, а до 1866 г. в Англии не было заложено ни одного безбронного судна выше корветского ранга. Боевые действия на море в период Гражданской войны в США оказали сильное влияние на текущую кораблестроительную политику. Разрушительная карьера крейсера конфедератов «Алабама» (69 призов) послужила толчком к созданию северянами серии «Вампаноа» - быстроходных, тяжело вооружённых, неброненосных деревянных винтовых фрегатов, заложенных в 1863 г. Четыре из них успели войти в строй до окончания боевых действий между Севером и Югом. Эти суда при водоизмещении 3900-4400 т и ходе около 17 уз имели большой запас угля, хорошую парусность и сильную артиллерию. От разрывных снарядов они были так же уязвимы, как и их предшественники, поскольку машины, котлы и погреба боезапаса не имели никакой специальной защиты, за исключением лишь того, что помещались ниже ватерлинии. Орудийные расчёты располагались совершенно открыто. Изначально спроектированные в качестве «истребителей торговли», эти корабли были в состоянии вести бой с любым неброненосным противником в то время как преимущество в ходе давало им возможность уходить от броненосных кораблей.

Создание серии «Вампаноа» сильно нервировало британское Адмиралтейство, прекрасно представлявшее себе эффект возможного удара подобного соединения, с учётом опыта «Алабамы», по своим торговым морским путям. Ответом Англии вызову американцев стала закладка в 1866 г. быстроходного железного, обшитого деревом и медью, фрегата «Инконстант» и начало постройки в следующем году быстроходных железных корветов «Волэдж» и «Эктив». По типу «Инконстанта» в 1871-1876 гг. были построены ещё два подобных корабля («Рэли» и «Шах»), на которых в дополнение к бортовой батарее из 14-16 7" дульнозарядных орудий установили по одному 9" нарезному орудию в носу и корме. До середины 70-х гг. в состав Королевского флота вступили ещё несколько быстроходных неброненосных крейсеров, имевших при водоизмещении 3-5 тыс. т скорость 15-17 уз. Они оказались весьма удачными кораблями, но вся их защита заключалась в слое угля в бортовых угольных ямах вдоль ватерлинии. Именно слабая защита заставила «Шах» держаться в бою с хорошо бронированным перуанским монитором «Хуаскар» на значительной дистанции, что не позволило крейсеру реализовать всех преимуществ его артиллерии. Этот бой показал, что корабли такого размера и назначения, как «Инконстант», для эффективного использования своего вооружения нуждаются в достаточной защите.

Во Франции последовали примеру Англии, когда по окончании войны с Германией началась планомерная перестройка французского флота. «Дюкесн» и «Турвиль» (5500 т, 17 уз) стали кальками с «Инконстанта» (но имели при этом сильный продольный огонь, который достигался расположением орудий на вынесенных за борт спонсонах), а «Дюге-Труэн» и его собратья очень походили на «Эктив». Другие европейские флоты также начали постройку единичных быстроходных крейсеров ограниченных размеров. Однако скоро политика расходования значительных средств на безбронные суда начала подвергаться усиленной критике, что вызвало появление проектов кораблей умеренных размеров с хорошим ходом и сильной артиллерией, в которых жизненные части защищались бронёй против огня разрывных снарядов.

России и, в частности, адмиралу А.А. Попову принадлежит честь первого практического шага в этом направлении. Крейсера с бронёй по ватерлинии «Генерал-Адмирал» и «Герцог Эдинбургский» были заложены в 1870 г. и сошли на воду в 1873-1875 гг. При водоизмещении около 5000 т они имели полный пояс из железной брони в 150-180 мм, возвышавшийся над водой на 0,6 м и перекрытый плоской палубой в 25 мм. Все жизненные части корабля - машины, котлы, погреба боезапаса и рулевые привода - получили, таким образом, защиту от разрывных снарядов. Артиллерия оставалась незащищённой. Эти крейсера имели полное парусное вооружение, обладали огромной автономностью и хорошей мореходностью. Единственным их недостатком оставался малый ход под парами (14 уз), что сильно сказывалось на перспективе связывания боем и потопления более быстроходных неброненосных кораблей. В 1878 г. за ними последовал «Минин», а в 1882-1883 гг. почти одинаковые «Владимир Мономах» и «Дмитрий Донской». Все эти корабли несли по 4 8" и 12 6" орудий и имели полный бортовой пояс в 152-179 мм, перекрытий 51мм броневой палубой. В 1885 г. на воду сошёл также полнорангоутный «Адмирал Нахимов» с 8 8" орудиями в четырёх башнях, расположенных ромбом, и 10 6" пушками в бортовой батарее. Толщина пояса по ватерлинии (длиной в половину корпуса) из брони-компаунд составляла 254 м, перекрывавшей его палубы 76 мм. Все эти корабли вызвали в Англии беспокойство и самое пристальное внимание.¹

Королевский флот после неудачных экспериментов с «броненосцами 2-го класса» - «Шэнноном», «Нельсоном» и «Нортхэмптоном», имевшими неясное происхождение и в конце концов причисленными к разряду броненосных крейсеров для службы в удалённых колониях, также обратился к идее специализированного корабля с броневой защитой и крейсерскими функциями. Основная идея о защите жизненных частей быстроходного боевого корабля бронёй, даже при условии оставления его артиллерии открытой, чётко выявилась во время прений в британской адмиралтейской комиссии 1871 г. по вопросу о проектировании военных судов. Адмиралы Дж. Эллиот и Э. Райдер, оставшиеся при особом мнении, настойчиво предлагали употребление броневой палубы вместо толстой бортовой брони и упорно выделяли в своём отдельном рапорте многочисленные выгоды подобной системы в комбинации с другими конструктивными мероприятиями, предназначенными для обеспечения плавучести и остойчивости корабля в случае его повреждения в бою.

В броненосцах с центральной цитаделью, созданных по типу «Инфлексибла», подобная система (подводная броневая палуба) была применена в оконечностях. Через несколько лет она перекочевала в проекты кораблей рангом поменьше. Первыми из них стали спроектированные Н. Барнаби корветы серии «Комюс» (2400 т) с 38мм подводной броневой палубой над жизненными частями, дополненной угольными ямами вдоль бортов. Корветы этого типа, которых в Англии построили несколько десятков, оказались очень удачными кораблями для службы в колониях - хорошо вооружёнными, прекрасными ходоками, уверенно державшимися под парусами. Они развивали под парами ход в 13-14 уз, однако их крейсерские качества оставляли желать лучшего. С этих пор развитие крейсера в Англии пошло по двум направлениям - небольшого быстроходного корабля за счёт облегчения корпуса и вооружения, и по пути совершенствования идеи мореходного боевого крейсера, способного противостоять в открытом море крейсерам противника, т.е. создания крейсера-«защитника торговли».

Первыми специализированными британскими крейсерами с броневой защитой стали 4 корабля класса «Линдер» (4300 т, 16,5 уз), начатые постройкой в 1880-1881 гг. в развитие быстроходных посыльных судов «Ирис» и «Меркюри», обладавших беспримерной по тем временам скоростью в 18 уз. «Линдеры», подобно «Комюсу», получили 38мм броневую палубу, но также только на протяжении машин и котлов, в то время как оконечности оставались без прикрытия.

Развитием «Линдера» стали 4 крейсера класса «Мерси» (4100 т., 18 уз), заложенные в 1883-1884 гг. Их выдающейся особенностью стала полная, от носа до кормы, броневая палуба толщиной 51 (в плоской части) - 76 мм (на скосах). Броневая защита коснулась и боевой рубки (229 мм), а также щитов орудий (51 мм). Десять казнозарядных нарезных орудий в 6", как и на предшественнике, дополнялись двумя 8" орудиями в оконечностях. «Мерси» стали первыми британскими крейсерами без полного парусного вооружения и первыми, оснащёнными таранным форштевнем.²

Середина 80-х гг. в мировом военном кораблестроении проходит под знаком бурного развития быстродействия среднекалиберной артиллерии. Европейским оружейникам, поставлявшим орудия для флота, удаётся создать модели, скорость ведения огня которых кардинально меняет взгляды на использование корабельной артиллерии. Компания У. Армстронга демонстрирует 6" и 120мм орудия, способные делать до 4 (первые) и 10 (вторые) выстрелов в минуту. Появление в это же время фугасных снарядов с мощным разрывным зарядом перевело скорострельные пушки в разряд нового сокрушительного оружия морской войны. Наилучшим способом защиты стало бы увеличение площади бронирования. Но на крейсерах, главным оружием которых являлась скорость, проведение подобных мероприятий в исчерпывающей мере было невозможно. Итогом раздумий британских инженеров стало решение о переходе на очередной серии «защитников торговли» к броневой защите по типу тогдашних цитадельных броненосцев, но, конечно, в уменьшенном масштабе.

Так появились первые серийные британские крейсера с бронёй по ватерлинии, впервые с самого начала получившие чёткое оперативно-тактическое предназначение. В 1885-1886 гг. закладываются 7 единиц серии «Орландо», за основу при проектировании которых был взят увеличенный на 1000 т (в основном за счёт добавления толстого пояса по ватерлинии) «Мерси», с заменой его одиночных 8" орудий в оконечностях на новые в 9,2". Более скромный по размерам и стоимости, нежели все прежние «штучные» британские корабли, причисленные пост-фактум к разряду «броненосных крейсеров» (по длине «Орландо» не превосходил свой бронепалубный прототип), этот корабль получил слишком много «родимых пятен», чтобы оказаться безусловно удачным. В процессе постройки его основные характеристики не раз сильно менялись, что вызывалось как шаткостью взглядов на сам тип «броненосного защитника торговли», так и стремлением внедрить на кораблях серии все доступные технические новшества. Так, паровые машины-компаунд подверглись замене на механизмы тройного расширения, на 1000 л.с. более мощные, 9,2" и 6" орудия прежних моделей уступили место более совершенным и, соответственно, более тяжёлым, запас угля увеличился с 440 до 750 т. Всё это привело к росту нагрузки на 500 т, а осадки почти на полметра, так что верхняя кромка броневого пояса сравнялась с ватерлинией. Что касается собственно броневой защиты, то узкий (1,7 м) пояс из брони-компаунд внушительной толщины 254 мм простирался на 2/3 длины корпуса и перекрывался по торцам 406мм траверзами из железной брони. Поверх пояса шла 51мм плоская броневая палуба, на которой вдоль бортов располагались отсеки клетчатого слоя. Подобный уровень бронирования лишь немного недотягивал до масштаба полновесного линкора и многие специалисты, особенно принимая во внимание итоговую перегрузку кораблей и уход их пояса под воду, приходили к заключению о невысокой ценности такой бортовой защиты, веса которой с избытком хватило бы на действительно надёжную броневую палубу по всей длине корпуса.³

«Орландо» вступил в строй в июне 1888 г. с укороченными дымовыми трубами

Ещё до того, как «Орландо» прошёл все испытания и вступил в строй, он вызвал большой интерес в Испании, в прошлом великой морской державе, утратившей к концу ХIХ столетия всю свою прежнюю мощь. Теперь же тип нового сильного и быстроходного британского броненосного крейсера представлялся идеальным для исправления ситуации. Был заключен контракт с английской компанией «Палмерс», разработавшей в 1888 г. проект «увеличенного «Орландо» в 6900 т с ходом 20 уз и 2 11" орудиями в оконечностях, а также 10 140мм пушками по бортам. Броневой пояс толщиной 305-280 мм простирался на 2/3 длины корпуса и перекрывался плоской палубой в 51 мм. В оконечностях защита возлагалась на карапасную палубу в 76 мм. Три корабля по этому проекту («Инфанта Мария-Тереза», «Альмиранте Окендо» и «Вискайя») были начаты постройкой в 1889 г. на верфи в Бильбао, также возведённой и оборудованной «Палмерс», получившей и контракт на постройку. Однако трио оказалось неудачным - высокий небронированный надводный борт представлял собой отличную мишень, и все три «инфанты» постигла одинаковая печальная судьба: они были уничтожены американцами в сражении при Сантьяго-де Куба 3 июля 1898 г. Ещё до гибели этих кораблей испанцы начали строительство по модифицированному проекту трёх подобных единиц, пояс которых состоял вместо сталежелезных плит из гарвеевских, 11" орудия были заменены на 9,2", а число 140мм пушек уменьшилось до восьми. Все они вступили в строй в 1902-1904 гг. безнадёжно устаревшими.

Неудача с обретением в «Орландо» перспективного типа броненосного крейсера - «защитника торговли», следствием которой стало сомнение в целесообразности применения на корабле подобного предназначения поясной защиты, сильно сказалась на путях британского крейсеростроения. После вступления в строй этой серии в строительстве британских броненосных крейсеров наступает 10-летняя пауза, окончившаяся лишь в 1898 г. с закладкой шести кораблей класса «Кресси». Теперь в Адмиралтействе вновь сочли возможным доверить защиту своих крупных «защитников торговли» вертикальной броне по ватерлинии - и то только благодаря появлению крупповской брони, позволившей при относительно небольшой толщине (150 мм) получить надёжную защиту борта на половине длины корпуса.

С этих пор до самого начала XX в. развитие британских броненосных крейсеров следует за французскими - те же два тяжёлых орудия в оконечностях и батарея среднекалиберных 6" пушек по бортам. Однако вместе с этим британские броненосные крейсера всё более утрачивают качества сильно бронированных защитников торговли и получают, как и их французские современники, значение кораблей боя главных сил в качестве вспомогательных и резервных соединений, а также для ведения независимых операций в открытых водах. Каждая последующая серия британских броненосных крейсеров, вплоть до прихода линейного крейсера, строилась как бы в ответ на соответствующую французскую серию и состояла из кораблей, чуть лучше вооружённых и бронированных.

Броненосный крейсер «Инфанта Мария-Тереза». Продольный разрез

Французский след

К концу 90-х гг. тип броненосного крейсера - как «защитника», так и «истребителя торговли» - быстро метаморфизировал в направлении совершенствования его эскадренных качеств в ущерб крейсерским. Законодателем этого течения стал флот Франции. Для лучшего понимания того, насколько полным было влияние его типа броненосного крейсера последней декады ХГХ столетия на итоговую конструкцию «Баяна», следует кратко рассмотреть эволюцию и основные технические особенности французских предшественников русского заказа.

С начала 90-х гг. Франция приступает к интенсивной постройке крейсеров с броневой защитой ватерлинии, однако этот шаг предпринимается под влиянием совершенно иных соображений, чем за 20 лет до этого в России. Развивая тип лёгкого крейсера в качестве угрозы английским торговым путям, во Франции к концу 80-х гг. пришли к выводу о том, что совершенствование фугасных снарядов и увеличение калибра скорострельных орудий до 6" стремительно девальвируют смысл безбронного боевого корабля. Морские специалисты Третьей республики склоняются к необходимости разработки типа крейсера с возможно более полной, хотя и тонкой, броневой защитой, вполне достаточной против фугасных снарядов среднего калибра. Основным аргументом этих выводов стали итоги опытного расстрела старого броненосца «Белликез» новыми мелинитными снарядами (1886), проведённые в министерство основателя «Молодой школы» адмирала Т.Оба. Они подтвердили крайнюю опасность причиняемых такими снарядами разрушений в незащищённом борту. Однако этот же опыт доказал, что при наличии хотя бы 100мм брони среднекалиберный фугасный снаряд разрывается о неё при ударе, оставляя весь эффект разрыва снаружи. Итогом эксперимента с «Белликезом» стало решение о необходимости возврата к полной броневой защите борта, за 30 лет до этого применённой на первом броненосце де Лома «Глуар».

Первым практическим воплощением этого взгляда на роль броневой защиты крейсеров стал «Дюпюи де Лом», заложенный в середине 1888 г. и спущенный в октябре 1890 г. При водоизмещении 6700 т он имел ход в 20 уз и вооружение из 6 164мм орудий в одиночных башнях по три в оконечностях и двух 194мм, также в отдельных бортовых башнях, по каждому борту в середине корпуса. Однако наиболее примечательной особенностью проекта стала его система защиты. Борт крейсера от отметки 1 м ниже ватерлинии до верхней палубы (т.е. на высоту 5 м) бронировался стальными плитами Крезо в 100 мм. Сильно выгнутая вверх броневая палуба в 40 мм простиралась вдоль всего корпуса, упираясь у бортов в нижнюю кромку бортовой брони и возвышаясь над ватерлинией у диаметральной плоскости лишь чуть-чуть. Под ней над машинно-котельными отделениями проходила отражательная палуба; пространство между обеими палубами отводилось под угольные ямы. За бортовой бронёй вдоль ватерлинии шёл коффердам шириной 0,8 м, заполненный целлюлозой. Промежуток между коффердамом и внутренней продольной переборкой также заполнялся углем. Создатель крейсера Луи де Бюсси впервые наделил своё детище трёхвальной двигательной установкой (правда, несколько экстравагантной: средняя машина тройного расширения была вертикальной, в то время как обе бортовые - горизонтальными), впоследствии ставшей общепринятой для всех серий французских броненосных крейсеров начиная с середины 90-х гг. Последними «фирменными» отличиями «Дюпюи де Лома» были сильно, как и на современных ему броненосцах, заваленные внутрь борта, чрезвычайно выдающиеся, наподобие таранов, оконечности, а также две боевых мачты-«минарета», усеянные 47мм «противоабордажными» скорострелками.⁴

«Дюпюи де Лом» произвёл сильное впечатление на современников, что же касается французского флота, то он получил очень удачный образец бронированного быстроходного «истребителя торговли» с мощной артиллерией и надёжной защитой. Этот крейсер представлял собой значительный шаг вперёд по сравнению с прежними броненосными крейсерами с низкими поясами, перекрытыми плоской броневой палубой, копирующими (в уменьшенном масштабе) защиту тогдашних броненосцев.

На родине вера в достоинства нового образца кораблестроительной мысли оказалась столь велика, что не дожидаясь спуска на воду «Дюпюи ле Лома» французы приступили к постройке целой серии броненосных крейсеров из четырёх единиц класса «Амираль Шарнэ» («Брюи», «Шанзи», «Латуш Тревиль»). При численно той же артиллерии они были меньше по размерам и водоизмещению (4700 т), имели ход 19 уз и защиту борта 90мм бронёй (поверх 20мм рубашки) только до средней палубы, на которой вдоль борта стояли 6 140мм орудий в одиночных башнях. Броневая палуба имела толщину 40мм в средней части и 45 мм вдоль бортов.

В начале 1893 г., также ещё до окончания постройки «Дюпюи де Лома», во Франции был заложен одиночный броненосный крейсер «Поту», исполняемый компанией «Форж э Шантье», спустя несколько лет взявшейся за постройку «Баяна». При водоизмещении около 5500 т и скорости хода 19 уз «Поту» имел одну интересную особенность в части распределения его бронирования, в связи с чем некоторые специалисты были склонны считать его скорее крейсером бронепалубным, нежели броненосным: его полный, от штевня до штевня, пояс имел толщину лишь 60 мм (высотой, как и на «Шарнэ», только до средней палубы), в то время как броневая палуба была 45(мм в средней (плоской) части и 85 мм в покатой, у бортов. Однако если принять во внимание, что вместо прежних обычных закалённых стальных плит ватерлинию «Поту» прикрывали плиты легированной (никелевой) стали, то совершенно очевидно, что в части вертикальной бортовой защиты новый крейсер не уступал своим предшественникам. Вся его артиллерия была установлена на верхней палубе, а количество 140мм орудий увеличилось до 10.

Все пять ближайших потомков «Дюпюи де Лома», сохраняя основные качества прототипа, плавно совершенствовались в деталях. Так, в части размещения артиллерии и «Амираль Шарнэ», и «Поту» были сходны и обрели черты, классические для всех последующих французских броненосных крейсеров: более тяжёлые 194мм орудия в башнях в оконечностях (для развития более сильного огня при погоне и на отходе), основные 140мм - по отдельности вдоль бортов. «Поту» уже не нёс боевых мачт-колонн, уступивших место лёгким мачтам шестового типа с небольшими марсами для наблюдателей, что позволило существенно улучшить остойчивость, а заодно благотворно сказалось и на силуэте, впрочем, по-прежнему довольно «плотном».

Успех этих крейсеров, по словам известного историка кораблестроителя У. Ховгарда, «снова оживил идею замены броненосцев крейсерами».⁵ Активным приверженцем этой идеи являлся адмирал Ф.-Э. Фурнье, директор Высшей военно-морской школы, наиболее авторитетный французский морской теоретик 90-х. Он утверждал, что тип броненосного крейсера умеренного водоизмещения (5-6 тыс. т) показал себя как пригодный не только для истребления неприятельской морской торговли, но и как грозный противник всех лёгких и бронепалубных крейсеров гораздо большего водоизмещения.⁶

Триумф «Дюпюи де Лома» вызвал в Англии настроения, близкие к паническим. Морские деятели страны, всецело зависящей от ввоза извне, наперебой сетовали на беззащитность Британии от кораблей, подобных новым французским броненосным крейсерам. Фрагмент выступления адмирала Т. Саймондса в «Марин Инжинир» свидетельствует о фобиях той поры:

«Наши крейсера не соответствуют своему назначению быть стражами нашей обширной империи и охранять наши драгоценные запасы продовольствия, угля и других необходимых предметов торговли. Крейсера слишком малы по величине, слишком широки по отношению к длине,

Броненосный крейсер «Амираль Шарнэ» Внешний вид корабля и схема распределения броневой защиты

«Дюпюи де Лом», «Амираль Шарнэ»

Анализ системы броневой защиты первых французских броненосных крейсеров позволяет сделать следующие выводы.«Дюпюи де Лом» имел полностью, от носа до кормы, бронированный надводный борт, однако единая толщина его броневых плит (100 мм) представляется необоснованной с точки зрения неравноценности расположенных за ним жизненных частей корабля. Вес бортовой брони корабля (1040 т) мог был быть понижен уменьшением толщины бронирования в носу и корме, за концевыми башнями, на 200-250 т. Большим достоинством бронирования крейсера являлось распространение его уровня до верхней палубы; это доводило величину безопасного угла боевого крена до 35°, что было существенно больше, чем у всех тогдашних броненосных кораблей - как уже существовавших, так и появившихся в ближайшем будущем.

Защита «Амираля Шарнэ» была выполнена в целом по принципу «Дюпюи де Лома». Расположив бортовую артиллерию в башнях на средней палубе на протяжённых срезах, создатели проекта понизили уровень бортового бронирования на одно межпалубное расстояние. Теоретически это вызывало необходимость применения, для парирования угрозы навесных попаданий поверх пояса, второй, перекрывающей бортовую броню, защитной палубы, однако эта мера осталась нереализованной. Как и в проекте «Дюпюи де Лома», имелся широкий бортовой коффердам для целлюлозы, от использования которой отказались уже во время постройки серии и отсеки коффердама остались пустыми. На следующем одиночном броненосном крейсере «Поту» (1895), вся артиллерия которого располагалась на верхней палубе, защита борта, как и на «Шарнэ», не превышала уровня средней палубы. Этот принцип распределения поясного бронирования закрепился и во всех последующих проектах французских броненосных крейсеров.

носят в себе чересчур мало топлива и очень ограничены в числе. «Блэйк» и «Блэнхейм», наши два лучших крейсера, должны быть сравнительно тихоходны на неспокойной воде. Такой недостаток я приписываю отчасти постановке слишком тяжёлых орудий на наших крейсерах и полагаю, что отношение длины к ширине французских крейсеров более выгодно. Их крейсер «Дюпюи де Лом» при длине 376 фут имеет ширину 51,5 фут, или на 13,5 фут менее, чем на крейсерах «Блэйк» и «Блэнхейм», хотя французский крейсер обшит бронёй!».⁷

Однако успехи в создании быстроходных бронированных единиц по типу «Дюпюи де Лома» внезапно сказались на ближайшем будущем французского броненосного крейсеростроения самым противоположным образом. Вполне в духе наиболее радикальных идей «Молодой школы» 80-х Морское министерство вдруг увлеклось созданием крупных бронепалубных крейсеров 1-го класса. Через полтора года после закладки «Поту» в Ла-Сен был начат постройкой 8000-тонный «Д'Антракасто» с двумя 240мм орудиями в одиночных башнях в оконечностях и 12 140мм пушками в казематах по бортам. Этот 19-узловый «истребитель торговли» во всём походил на свои предшественники - броненосные крейсера, за исключением того, что совершенно не имел поясного бронирования, а защищался 55мм броневой палубой (100 мм на скосах). Через год, в октябре 1895 г., был начат постройкой ещё один большой бронепалубный крейсер - «Гушен» (8000 т), а ещё через полгода - «Шаторено» (7900 т). По виду оба этих «коммерческих рейдера» воспроизводили крупные океанские лайнеры, однако так никогда и не развили сопоставимого с ними хода и оказались слишком дороги для борьбы с обычными тихоходными грузовыми пароходами, «не годясь ни на что большее, кроме успешного ухода от настоящего боевого корабля».⁸ Оба они несли по 2 164мм орудия в оконечностях, по 6 140мм пушек по бортам и защищались сильно выпуклой броневой палубой, как и на «Д'Антракасто». Об этих двух кораблях говорили, что они во всём, вплоть до толщины брони и обводов корпуса, повторяли американские «Колумбию» и «Миннеаполис».

Все эти амбициозные бронепалубные «истребители торговли» вызвали сильное негодование в Парламенте и прессе. Пришедший к руководству Морским министерством в мае 1896 г. адмирал Беснар немедленно распорядился перепроектировать второй крейсер типа «Д'Антракасто» в броненосный, но не смог воспрепятствовать началу постройки четвёртого, последнего, большого бронепалубного рейдера -5600-тонного «Журьен де ла Гравьер». В отличие от двух своих ближайший предшественников он был меньше по водоизмещению и скорости (23 уз против 24), но нёс более мощное вооружение - 8 164мм орудий. Крейсер отличался облегчённым набором корпуса и очень сильно вибрировал на полном ходу.

Оппозиция дорогостоящим экспериментам «Молодой школы» достигла апогея и, сделав труднообъяснимый зигзаг, французское крейсеростроение вернулось на прежний курс. Во исправление ситуации последних лет в Тулоне в октябре 1896 г. -почти через 4 года после закладки «Поту» - началось строительство броненосного крейсера «Жанна д'Арк», которому было суждено стать точкой отсчёта второго поколения французских броненосных крейсеров - гораздо более крупных, быстроходных и сильных. При водоизмещении свыше 11 тыс. т новый броненосный крейсер нёс мощное вооружение из двух 194мм орудий в одиночных башнях в оконечностях и 14 140мм пушек по бортам. 36 котлов Дю Тампля, работавших на три главных вертикальных механизма тройного расширения, развивали 33000 л.с., что должно было сообщать крейсеру ход в 23 уз. Корабль обладал большой автономностью, его полный запас угля составлял без малого 2000 т, а дальность плавания достигала 13500 миль. В части защиты было продолжено развитие схемы «Дюпюи де Лома» -крейсер имел полностью бронированный борт: толщина его в середине у ватерлинии составляла 150 мм, уменьшаясь к оконечностям до 75 мм, между средней и нижней палубой корабль бронировался от носа до кормы 75мм плитами, а между сред-

ней и верхней - плитами в 40 мм. Главный пояс перекрывался по верхней и нижней кромкам броневыми палубами в 40 и 50 мм соответственно, пространство между которыми дробилось на мелкие отсеки. Примечательной особенностью компоновки было размещение машин в середине корпуса, а котлов к носу и корме от них (как на современных ему итальянских броненосцах), что придавало крейсеру необычный облик с шестью большими дымовыми трубами, сдвинутыми к мачтам. По размерам и водоизмещению «Жанна д'Арк» сравнялась с линейными кораблями и, несмотря на неудачу с развитием контрактного хода (не удалось преодолеть отметку в 22 уз), вполне отвечала задаче истребления английских бронепалубных крейсеров -«защитников торгового судоходства» - но была слишком слаба для линейного боя совместно с броненосцами, чему не отвечала ни её артиллерия, ни броневая защита.⁹

После «Жанны д'Арк» темпы закладок новых французских броненосных крейсеров нарастают лавинообразно. В 1898 г. были начаты постройкой сразу шесть новых единиц двух серий - «Монкальм», «Гудон» и «Дюпти Туар» по 9400 т и «Клебер», «Дюпле» и «Дезо» по 7500 т. В части расположения артиллерии первые три крейсера следовали в русле идеи «Жанны д'Арк» с 194мм орудиями в одиночных башнях в оконечностях и 8 164мм пушками по бортам, в то время как трио «клеберов» стало труднообъяснимым откатом к ромбической схеме десятилетней давности: 8 164мм пушек помещались в четырёх парных башнях в носу, корме и по бортам. Эти корабли также различалась толщиной пояса по ватерлинии (150 мм у «Мокальма» и 100 у «Клебера»), но были сходны по компоновке и типу бронирования. Все они имели ход в 21 уз.

В развитие типа «Монкальм» в 1899-1900 гг. были начаты постройкой пять единиц серии «Глуар» («Конде», «Сюлли», «Марсельез» и «Амираль Об») по 9900 т, также с ходом 21 уз. Самой их примечательной чертой было смешанное казематно-башенное расположение 164мм орудий, из которых 4 размещались в отдельных башнях по бортам в середине корпуса, а ещё 4 - в отдельных казематах на средней и верхней палубе.

Всем французским броненосным крейсерам 90-х гг. XIX столетия присущ ряд общих черт. Артиллерийская часть избегла больших колебаний. После «Дюпюи де Лома» одиночные 194мм орудия располагались в оконечностях, а 140мм (впоследствии 164мм) - в середине. Начиная с «Монкальма» на всех кораблях в дополнение к основному вооружению начинают устанавливаться по 4 100мм пушки (на «глуарах» по 6). В начале 90-х гг. тип бронирования крейсеров, установленный «Дюпюи де Ломом», кардинально отличался от защиты тогдашних французских эскадренных броненосцев с их чрезвычайно толстыми броневыми поясами по ватерлинии, перекрытыми низкой, слегка выгнутой броневой палубой. На линкорах сохранялась тенденция прикрытия небольшой части корпуса особо толстой бронёй, непробиваемой самыми крупными снарядами. На броненосных же крейсерах проводилась в жизнь идея прикрытия наибольшей поверхности борта бронёй такой толщины, которая была достаточна против всех фугасных снарядов. Однако дальнейший прогресс в броневом деле, последовавший в середине 90-х с введением поверхностно-упрочнённой брони (сначала по методу Гарвея, затем Круппа), позволил при сохранении той же толщины вертикальной защиты повысить её устойчивость в 1,5-2 раза и давал броненосным крейсерам определённые шансы при столкновении с броненосцами, особенно при численном превосходстве. Поэтому французские броненосные крейсера второго поколения, начатые постройкой с середины 90-х гг., постепенно утрачивают функцию хорошо защищённых «истребителей торговли», и от серии к серии всё более прибавляют в своих эскадренных качествах, неуклонно сближаясь с современными им линкорами. В итоге через 10 лет, к середине 900-х гг., различие, при практически равном водоизмещении, свелось к разнице в калибре крупной артиллерии и толщине брони, превосходство в которых осталось за эскадренными броненосцами, в то время как броненосные крейсера имели преимущество в ходе на 3-4 узла. Принципы же размещения артиллерии и брони на обоих типах кораблей стали тождественными.

«Поту», «Жанна д'Арк», «Гудон», «Клебер», «Глуар»

Тактико-технические характеристики французских броненосных крейсеров, заложенных в 1888-1900 гг.

Для «Дюпюи де Лом», «Амираль Шарнэ», «Поту» и «Жанна д'Арк» - длина между перпендикулярами, для «Жанна д'Арк» и «Монкальм» - длина наибольшая, для «Клебер» и «Глуар» - длина по ватерлинии. Таблица составлена по справочнику All the world's Fighting Ships 1860-1905. - London: Conway Maritime Press, 1979. p. 303-306 с добавлениями по справочникам Brassey's Naval and Shippping Annual и «Боевые флоты» (ВКАМ) за 1890-1900 гг.

Артиллерийские системы французских броненосных крейсеров, 1887-1896

Таблица составлена по: E.Gille. Cent Ans de Cuirasse Francais. - Nantes: Marines Edition, 1999. p. 154-155.

Известный кораблестроитель В.П. Костенко писал по этому поводу: «Броненосные крейсера в процессе эволюции отошли от исходных установок - служить средством для ведения крейсерской войны и приобрели самостоятельное тактическое значение кораблей линейного боя, на которых недостаток защиты и мощности артиллерии восполняли значительным преимуществом хода. Броненосным крейсерам стали присваиваться особые задачи производства глубокой разведки с боем в качестве авангарда главных сил, уничтожение подбитых кораблей, нанесение быстрого удара по противнику в его слабом пункте, самостоятельные экспедиции, наконец, поддержка броненосцев при отступлении. Все эти новые тактические задания, а также ряд возможно других подняли значение броненосных кораблей в качестве самостоятельного элемента в составе боевых сил флотов... В создании ядра боевого французского флота из однотипных броненосцев и броненосных крейсеров заключалась определённая тактическая идея комбинированного удара, основанного на двух группах кораблей, из которых одно соединение обладало мощностью артиллерии и надёжной защитой, а другое - быстротой маневрирования при достаточном вооружении и защите».¹⁰

Все вышеперечисленные французские броненосные крейсера были спроектированы до разработки компанией «Форж э Шантье» проекта «Баяна» и поэтому идеи, заложенные в них, не могли не оказать влияния на концептуальную компоненту русского заказа.

«Элзвикская» ветвь

И, наконец, весьма интересным в плане параллели итогового проекта «Баяна» представляется опыт «элзвикских» крейсеров, которые наделали в своё время много шума среди морских специалистов всех стран, в том числе и российских. Концепция «элзвикского крейсера» восходит к началу 80-х гг. ХIХ столетия, когда сформировался тип бронепалубного крейсера с полным, от штевня до штевня, горизонтальным прикрытием всех жизненно важных внутренних частей корабля (машинно-котельных отделений, рулевых приводов, погребов боезапаса) выпуклой броневой палубой. Энергичным пропонентом подобного типа боевого корабля выступал талантливый инженер-оружейник и удачливый фабрикант У. Армстронг, с 1882 г. развернувший на верфи в Элзвике постройку боевых кораблей, для проектирования которых были привлечены самые лучшие английские корабельные инженеры. Он доказывал, что в лице быстроходного бронепалубного крейсера с полной палубой, подкреплённой угольной защитой поверх скосов, несущего многочисленную скорострельную среднекалиберную артиллерию, тогдашние огромные тихоходные броненосцы с их двумя-четырьмя очень медленно стреляющими орудиями-монстрами обрели смертельного врага, особенно если принять во внимание, что за цену одного такого линкора подобных крейсеров можно построить целых четыре. Ситуация для броненосца станет совершенно нестерпимой, развивал он далее свою мысль, если на крейсере поставить в оконечностях по одному тяжёлому орудию. В этом случае крейсера, пользуясь быстротой хода и суммарным двойным преимуществом в артиллерии, просто забросают броненосец тяжёлыми снарядами, не говоря уже о среднекалиберных фугасных. Изрешетив его небронированные оконечности, превратив в костёр шлюпки, ростры и все деревянные части, они сблизятся вплотную и добьют агонизирующий гигант торпедами.

Именно эти теоретические воззрения вызвали к жизни первый «элзвикский крейсер» - знаменитую «Эсмеральду», очень быстро (в 1882-1884 гг.) построенную компанией Армстронга для Чили. При водоизмещении 2950 т корабль имел полную броневую палубу (51 мм над погребами боезапаса, 25 мм над машинно-котельными отделениями) и нёс два 10" орудия в оконечностях и 6 6" на спонсонах по бортам; имелась также бронированная боевая рубка. Создатель крейсера Дж.Рендел сообщил своему детищу ход в 18 узлов (на испытаниях в полном грузу среднее значение составило 18,3 уз), что в сочетании с прочими боевыми характеристиками сразу вывело крейсер в разряд самого нашумевшего образца тогдашней военно-морской техники. По типу «Эсмеральды» компанией «Армстронг» для итальянского флота был построен «Джованни Бозан» (а по его проекту в Италии в 1883-1889 гг. - ещё 4 подобных корабля), для японского флота - «Нанива» и «Такачихо».

В 1886 г. Испания заказала британской компании «Томсон» (Глазго) 4700-тонный «элзвикский крейсер» «Рейна Регенте» с ходом в 20 уз. Вооружение состояло из двух 200мм и 6 120мм орудий, толщина броневой палубы составляла 80-120 мм в средней части корпуса и 25 мм в оконечностях. По типу этого корабля в Испании в 1890-1895 гг. было построено ещё два - «Альфонсо XII» и «Лепанто». Несколько особняком стоит похожий на них «Император Карлос V» в 9000 т с ходом 19 уз. Он был вооружён двумя традиционными орудиями в концевых барбетах (весьма тяжёлого калибра -11"), 8 140мм и 4 100мм орудиями по бортам и имел довольно своеобразное распределение бронирования: основная защита заключалась в исключительно толстой 165мм броневой палубе, помимо которой бронировался и борт - правда, всего в два слоя по 25 мм (соответственно мягкой и никелевой стали) - по ватерлинии и у батареи.

Не избежал увлечения «элзвикскими крейсерами» и флот Двуединой монархии. Для австрийских моряков всегда было свойственно стремление создавать небольшие, но мореходные и хорошо вооружённые корабли с ограниченным радиусом действия (вести операции за пределами Адриатического моря не планировалось) и выдвинутый У. Армстронгом тип пришёлся как нельзя лучше. В 1888-1892 гг. австрийцы построили два таких корабля - «Кайзер Франц-Иосиф I» и «Кайзерин Элизабет», которые официально классифицировали как «торпедно-таранные крейсера». Несмотря на столь курьёзный термин, это были самые настоящие «элзвикские крейсера» в 4000 т с ходом 19 уз и 2 240мм орудиями в носу и корме, а также 6 150мм по бортам. Относительно тонкая палуба в 38 мм простиралась по всей длине корпуса.

Однако увлечение бронепалубными крейсерами с тяжёлыми орудиями стало временным явлением и оказалось возможным лишь в тот краткий период, когда артиллерия в очередной раз взяла верх над бронёй, вследствие чего площадь бронирования на броненосцах сильно сузилась из-за чрезмерной толщины плит. На самом деле «элзвикские крейсера» имели очень мало шансов использовать их тяжёлые, но незащищённые орудия против броненосцев, поскольку существовала реальная возможность их вывода из строя в самом начале боя тяжёлыми фугасными снарядами противника. Таким образом, развитие военно-морских вооружений ещё раз подтвердило, что назначение бронепалубных крейсеров состоит вовсе не в борьбе с линкорами неприятеля, а в истреблении его слабых крейсеров.¹¹

«Эсмеральда» (1883). При мощном вооружении этот небольшой гладкопалубный крейсер имел пониженную высоту надводного борта (3,3 м) и одинарные дно и борта.

Примечательно, что увлечение «элзвикскими крейсерами» в основном коснулось тогдашних второстепенных морских держав - Италии, Испании, Австро-Венгрии, Японии, южноамериканских республик. Причина ясна - в быстроходном и недорогом корабле все они стремились обрести эффективную боевую единицу, вооружённую хотя бы двумя тяжёлыми орудиями. Эта мода не коснулась традиционных морских игроков - Англии, Франции и России, предпочитавших сбалансированные флоты, пригодные как для нападения, так и для обороны.

Из германских крейсеров середины 90-х гг. интерес в плане параллели будущего «Баяна» представляет лишь «Виктория Луиза», также удостоившаяся пристального внимания русского МТК в 1897 г. Серия из пяти германских крейсеров этого класса была заложена в 1896 г. и вошла в строй в 1898-1899 гг. «Виктория Луиза» - несущий сильное вооружение бронепалубный крейсер в 6400 т с двумя 210мм орудиями в одиночных башнях в оконечностях и 8 150мм по бортам, в целом основывался на идеях «элзвикских крейсеров». Однако одна из его основных характеристик - малый ход (всего 18,5 уз) - шла совершенно вразрез с принципиальным качеством будущего «Баяна», предназначением которого была дозорная и разведочная служба при эскадре линкоров, к боевой линии которых он в случае необходимости должен был присоединиться. Для подобной роли не годилась и защита «Виктории Луизы», состоявшая лишь из неполной 100мм палубы со скосами, не считая местного бронирования артиллерии.

«Элзвикский крейсер» покрывается бронёй

К середине 90-х уже отработанному типу «элзвикского» крейсера начали в ряде случаев сообщать добавочную защиту борта, что продвигало его в направлении универсального боевого корабля и сближало с французским типом броненосного крейсера. Таковы «новые элзвикские» «Эсмеральда» и «О'Хиггинс», которым было суждено произвести впечатление на русский МТК при выборе характеристик будущего «Баяна».

Новая «Эсмеральда», как и её знаменитый предшественник, в 1894 г. проданный Японии и уже ставший «Идзуми», создавалась компанией Армстронга в Элзвике для Чили и сошла на воду 13 апреля 1896 г. 7000-тонный крейсер имел гладкопалубную конструкцию и обшивался в подводной части деревом и медью. Выпуклая броневая палуба, толщиной в средней части 38 мм и 51 мм в оконечностях, простиралась по всей длине корабля. Помимо неё, корпус в средней части на протяжении 107 м прикрывался плитами гарвеированной бортовой брони в 152 мм высотой 2,1 м и перекрывался от борта до борта поперечными траверзами такой же толщины. За броневым поясом, на броневой палубе, располагались угольные ямы. Вооружение состояло из 2 8" орудий «за массивными щитами» в 114 мм на баке и юте (сектора обстрела по 270°) и 16 6" орудий по бортам на верхней палубе и на надстройке (12 и 4 соответственно). Артиллерия дополнялась тремя торпедными аппаратами, ход при естественной тяге составил 22,25 уз. При всех достоинствах второй «Эсмеральды» её всё же нельзя признать полноценным броненосным крейсером, а следует скорее расценивать как «поясной» - именно из-за слабости защиты артиллерии, расположенной не в надёжно бронированных казематах и башнях, а преимущественно за тонкими щитами, в то время как сам пояс в нормальном грузу возвышался над ватерлинией лишь на полметра, полностью уходя под воду при выходе корабля в море.

Через год за «Эсмеральдой» последовал «О'Хиггинс» (спущен 17 мая 1897 г.), также созданный компанией «Армстронг» по проекту её главного корабельного инженера Ф. Уоттса. Крейсер был на 1,5 тыс. т тяжелее «Эсмеральды» и нёс более внушительную защиту: толщина пояса доходила до 180 мм, броневой палубы - до 50 мм в плоской части и 75 мм на скосах. Самым интересным новшеством на нём было расположение четырёх 8" одноорудийных башен - по одной в носу, корме и по бортам ближе к носу. Эти бортовые башни были особенно уязвимы от разрывов снарядов под ними и являлись наиболее отчётливым «родимым пятном» крейсера. Количество 6" пушек уменьшилось до 10, причём шесть из них разместили в отдельных казематах под верхней палубой, что нельзя признать особенно удачным, 4 6" орудия располагались на верхней палубе по бортам в отдельных башнях в середине и корме. Ощутимый «привес» в водоизмещении позволил существенно продвинуться в направлении полноценного броненосного эскадренного крейсера, однако первым таким кораблём было суждено стать «Асаме», сооружаемому здесь же в Элзвике для Японии.

Броненосный крейсер «О'Хиггинс» (1897), Броненосный крейсер «Асама» (1898)

Совершенствуя конструкцию «О'Хиггинса», Ф. Уотте привёл компоновку вооружения и бронирования японского заказа в полное соответствие со стандартным британским линкором 90-х. По уровню бронирования «Асама» с его поясом в 178 мм смыкался с тогдашними «облегчёнными» линкорами Королевского флота - такими, как серия «Канопус» (они имели пояс из крупповской брони в 152 мм, эквивалентной 203мм гарвеевским плитам), а по вооружению отличался лишь 8" орудиями вместо линкорных 12-дюймовок и имел на два 6" орудия больше (14 против 12), которые располагались точно так же - в казематах на верхней палубе и под ней. Над поясом по ватерлинии от одной 8" башни до другой возвышался второй пояс, защищавший с бортов нижние 6" орудия, а также линии подачи всей артиллерии на верхней палубе. Обладая, таким образом, практически линкорной защитой, эти крейсера могли быть поставлены, при необходимости, в боевую линию на фланг колонны линкоров. «Асама» являлся уже чистым эскадренным типом, поскольку его размеры и стоимость совершенно лишали этот крейсер смысла использования в качестве броненосного «истребителя торговли». Первая пара этой серии - «Асама» и «Токива» - ещё имели цилиндрические котлы и поясную броню, упрочнённую по способу Гарвея, в то время как последующая четвёрка («Идзумо», «Ивате», «Адзума» и «Якумо») уже получила водотрубные котлы и крупповскую броню той же толщины.¹² Фотографии, запечатлевшие в профиль крейсера серии, оставляют исключительное впечатление их грациозной силы и стройной соразмерности - уже один взгляд на силуэт «Асамы», идущего полным ходом, свидетельствует о его сбалансированной силе и хищной подвижности, присущим облегчённому маневренному линкору.

Так идея «элзвикского крейсера» 80-х, теперь надёжно защищённого также и с бортов, слилась с воззрениями последователей французской «Молодой школы» 90-х, а прежний французский броненосный «истребитель торговли» перерос в универсальную быстроходную бронированную эскадренную единицу. В русле данной концепции теперь предстояло двигаться всем новым «поясным крейсерам», изначальный приоритет эскадренных качеств которых над крейсерскими являлся с этих пор неоспоримым.

Пара качеств «артиллерия/броня» ко времени разработки «Баяна» уже вполне определилась. Основная защита быстроходного боевого корабля крейсерского ранга, состояла в бронировании, частичном или полном, его ватерлинии. Артиллерийская часть «Баяна» выполнялась полностью в соответствии со схемой вооружения современных ему французских и английских крейсеров - по одному более тяжёлому орудию в башнях в оконечностях и батарее среднекалиберных пушек (в палубных установках, казематах или одиночных башнях) по бортам. Детали - конструкцию корпуса, конкретный состав вооружения, расположение бронирования - предстояло определить уже в ходе предметных обсуждений при проектировании.

Россия - параллель не просматривается

Оценивая концепцию «Баяна» с точки зрения его наследования какому-либо отечественному образцу, нельзя не упомянуть об импозантном трио «Рюрик», «Россия» и «Громобой» - последних, самых крупных русских поясных крейсерах ХГХ столетия. В отличие от «атипичного» «Адмирала Нахимова», созданного, по воле тогдашнего управляющего Морским министерством И.А. Шестакова «по типу океанского броненосца вроде "Имперьюз"», «Рюрик» и его производные следовали в русле идеи другого своего предшественника - «Памяти Азова». Являясь по замыслу океанскими рейдерами-одиночками с большой дальностью плавания, высокой скоростью и мощной артиллерией вдоль бортов (они несли единое основное вооружение из 4 8" и 16 6" орудий), все три крейсера династии создавались в рамках концепции исключительно автономных «истребителей торговли».

Растянувшаяся на целое десятилетие (с 1890 по 1900 г.) постройка трёх кораблей дала простор для реализации в их конструкции всех доступных технических новшеств. Так, «Рюрик» бронировался по типу первых рангоутных крейсеров Российского флота - неполный (80% длины корабля) пояс по ватерлинии в 254-203 мм перекрывался плоской палубой в 76-51 мм. Примечательна официальная характеристика подобного типа бронирования: «бортовое, а не палубное или черепашье [т.е. карапасное, от carapace - «панцирь черепахи» (фр.). - Авт.], как единственно верное средство к большему или меньшему обеспечению боевой остойчивости судна».¹³ «Рюрик» первым на флоте получил новые патронные 6" и 120мм орудия Канэ, но сохранил в качестве наследия прошлого 8" пушки устаревшего образца, архаичные огнетрубные котлы, машины-компаунд и сталежелезную броню пояса. Крейсер нёс полное парусное вооружение барка.

«Рюрик» был в сущности лишь увеличенным вариантом «Памяти Азова» и повторял его основные технические решения (включая парусную оснастку). В проекте «России» крейсерское предназначение уже подсказало применение экономического хода вместо парусов и переход к новым более лёгким и производительным водотрубным котлам вместо огнетрубных. Доктрина дальнего рейдера в конструкции «России» достигла наибольшего воплощения. Поэтому среди крупнотоннажных кораблей своего класса «Россия» стала последним «чистым» крейсером.

В следующей модификации - «Громобое» - необходимость учёта требований эскадренного боя заставила всю носовую артиллерию укрыть за бронированным казематом. Этот крейсер, по сравнению с «Рюриком» и «Россией», имел существенно пониженную дальность плавания (3100 миль 10-узловым ходом против 6700 и 7700 миль соответственно), что означало его дальнейшее сближение с эскадренным типом. Однако казематное расположение артиллерии вдоль бортов, подобно обоим предшественникам, мало влияющее на действия корабля в качестве рейдера, не могло существенно не повлиять на его успех в бою двух групп противников; явно недостаточной для устойчивости в эскадренном сражении оставалась и площадь бортового бронирования, сказывались и крупные размеры как цели. «Громобой», как и до этого оба его собрата, имел невысокую скорость полного хода (19 уз). Вместе с тем 12-тысячетонный гигант не был выгоден и с точки зрения критерия «стоимость-эффективность» для решения задач разведки боем при колонне линкоров, для чего в первую очередь предназначался будущий «Баян». Все эти конструктивно-тактические акценты не позволяют расценивать всё трио и, в конечном итоге, «Громобой», как прототип будущего «Баяна».

Не стали им и «три богини» - «Диана», «Паллада» и «Аврора» - задуманные изначально как классические «истребители торговли». Они строились по программе 1895 г., включавшей постройку трёх бронепалубных крейсеров, основной задачей которых, как и прежде, оставалась крейсерская война. 2 марта 1894 г. МТК объявил конкурс на лучший проект океанского стального крейсера водоизмещением не свыше 8000 т. Вооружение планировалось «элзвикского» типа - два 8" и 8 120мм орудий, расположение которых должно было способствовать развитию возможно более сильного огня по носу и корме.

Представление конкурсных проектов затянулось (итоги подвели только в июне 1895 г.) и в начале марта 1895 г. Балтийский завод получил задание немедленно приступить к разработке 20-узлового бронепалубного крейсера по типу новейшего британского крейсера 2-го класса «Астрея» - по прошествии года руководство Морского министерства успело утратить интерес к прежней концепции будущего «истребителя торговли», вознамерившись получить в рамках тех же боевых возможностей существенно более дешёвый, но не менее эффективный корабль.¹⁴ В мае 1895 г. Балтийский завод представил в МТК 3 варианта океанского крейсера в 4400, 4700 и 5600 т, к которым вскоре добавился ещё один, четвёртый вариант в 6000 т. Вооружение состояло в первом случае из 2 6" и 8 120мм орудий, втором - 2 8" и 8 120мм, третьем - 2 8", 4 6" и 6 120мм и четвёртом - 2 8", 8 6" и 27 57мм орудий. Выбор окончательного варианта был предоставлен генерал-адмиралу, который остановился на корабле в 6000 т, повелев, однако, заменить концевые 8" орудия на 6" (в конечном итоге артиллерия крейсеров состояла из 8 6" и 24 75мм орудий). В процессе проектирования водоизмещение достигло 6600 т, однако в итоге выросло ещё почти на 150 т.

По этому проекту летом-осенью 1896 г. началось строительство трёх кораблей, получивших названия в честь знаменитых парусных фрегатов. Трио оказалось неудачным: крейсера строились по 5-6 лет («Аврора» - 7) и успели морально устареть; их ход, невысокий даже по проекту - 20 уз - к 1902 г. оказался неоправданно мал, а промашка с обводами снизила и этот показатель почти на узел. В итоге реальные тактико-технические характеристики не обеспечивали надёжного решения ни одной из крейсерских задач: разведка осложнялась малой скоростью, поддержка броненосцев в эскадренном бою - слабыми вооружением и защитой, а действия на коммуникациях - умеренной дальностью плавания (4000 миль).¹⁵

Шеститысячники

Законодательной основой постройки «Баяна» стала кораблестроительная программа «Для нужд Дальнего Востока», обязанная своим появлением резкому усилению соперничества с Японией в середине 90-х гг. XIX столетия. В связи с переносом, начиная с 1896 г., центра тяжести активной русской политики с Запада на Тихий океан, где изведавшая вкус победы над континентальным Китаем островная Япония готовилась к новому натиску на материк, в Морском министерстве озаботились разработкой планов создания морской группировки для отстаивания интересов империи в дальневосточных водах. 12 декабря 1897 г. в Петербурге на квартире управляющего Морским министерством вице-адмирала П.П. Тыртова состоялось совещание высших адмиралов, обсуждавших вопрос «об усилении кораблестроительной деятельности ввиду могущих возникнуть осложнений на Дальнем Востоке». Встреча носила характер консультаций, целью которых было определение состава и численности российских военно-морских сил перед лицом японской экспансии. Исходя из возможностей государства, участники совещания пришли к выводу о необходимости скорейшего переориентирования кораблестроительных программ в направлении усиления эскадры Тихого океана. Потребный состав дальневосточных морских сил, принимая во внимание параметры текущей японской «10-летней программы пополнения флота» (срок завершения - 1903 г.), определили в 10 «линейных броненосцев», 5 броненосных крейсеров, 10 крейсеров-разведчиков 1 ранга (водоизмещением не свыше 6000 т), стольких же в 2500 т, а также 36 эскадренных миноносцев.

Бронепалубный крейсер 1 ранга «Аскольд»

Эти выводы были официально оформлены на совещании 9 высших флагманов и администраторов флота, состоявшемся под председательством генерал-адмирала 27 декабря 1897 г., на котором было рекомендовано сосредоточить к 1903 г. в Тихом океане флот вышеуказанного состава. Это было существенно больше, нежели создавалось по программе 1895 г., поэтому в начале 1898 г. Николай П, весьма заинтересованно относившийся к росту российского военно-морского присутствия в тихоокеанских водах, утвердил чрезвычайную программу пополнения флота «Для нужд Дальнего Востока», по которой до 1902 г. предстояло построить недостающие 5 линкоров, 5 крейсеров 1 ранга и другие корабли. На выполнение программы ассигновывалось 90 млн. рублей. Вскоре программы 1895 и 1898 гг. были слиты в одну.

Среди кораблей этой программы первоочередной интерес для настоящего исследования представляют 5 крейсеров-разведчиков 1 ранга, поскольку именно в составе этой пятёрки в итоге создавался «Баян». Он, однако, стал принципиальным отличием от своих четырёх собратьев, проектирование которых осуществлялось в русле совершенно отличной концепции, на чём следует остановиться несколько подробнее - это объясняет то, почему «Баян» так и остался в одиночестве.

Идея 6000-тонного крейсера была компромиссным итогом обоих состоявшихся в декабре 1897 г. совещаний, где верх одержало мнение большинства высших адмиралов (В.П. Верховского, Н.М. Казнакова, И.М. Дикова, С.П. Тыртова, С.О. Макарова и Ф.К. Авелана) о необходимости наличия при эскадре линкоров дальних бронепалубных разведчиков с высокой скоростью хода. «Программой для проектирования крейсера до 6000 т водоизмещением», составленной МТК в марте 1898 г. на основе общего мнения адмиралов и предложенной для международного конкурса, задавалась скорость в 23 уз на 12-часовом непрерывном ходу и основное вооружение из 12 6" и 12 75мм орудий при шести торпедных аппаратах. Крейсера с подобными характеристиками значительно превосходили как неудачную «Диану», так и подавляющее большинство бронепалубных крейсеров других флотов. Однако эти характеристики, основанные на противоречивой оценке опыта применения крейсеров в японо-китайской войне 1894-1895 гг. и на лучших достижениях в скорости хода, оказались невыгодными с оперативно-тактической точки зрения и не учитывали мирового прогресса в кораблестроении. При сравнительно больших размерах российские крейсера 1 ранга получили слабую защиту корпуса (броневая палуба со скосами толщиной 60-75 мм), которая не обеспечивала достаточную боевую устойчивость в эскадренном сражении. К тому времени в Англии и Франции была развёрнута серийная постройка больших (8-14 тыс. т) быстроходных (21-23 уз) броненосных крейсеров, которые могли эффективно действовать в разведке и поддерживать в бою свои броненосцы.¹⁶

Бронепалубный крейсер 1 ранга «Богатырь»

Исчерпывающая оценка типа отечественного бронепалубного крейсера в 6000 т дана историком кораблестроения P.M. Мельниковым:

«Слишком сильные против имевшихся у Японии 3000-тонных крейсеров 2 класса, но явно уступавшие башенным броненосным крейсерам с 8" артиллерией, 6000-тонные крейсера могли появиться лишь в результате многостороннего компромисса. С одной стороны, они вполне соответствовали сохранявшей своё влияние идее крейсерской войны, эффективной против государства с развитой морской торговлей. С другой стороны, как показал опыт японо-китайской войны 1894-1895 гг., крейсера, вооружённые достаточно крупной (калибром 6"-8") и скорострельной артиллерией, оказались способны наносить поражение и броненосцам. Наконец, достаточно высокая скорость и мореходность позволяли им нести разведочную и посыльную службу при эскадре. Боевая устойчивость таких крейсеров в столкновении с броненосными кораблями обеспечивалась, по мнению МТК, за счёт сочетания броневой палубы с усовершенствованной системой подразделения корпуса на отсеки и автономным принципом размещения и действия в них водоотливных средств... При этом, однако, игнорировалась защита личного состава, который в ходе боя при отсутствии брони был обречён на значительные потери.

Первоначально техническим заданием на проектирование новых крейсеров предусматривалось установить на них по 2 8" орудия, однако генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович приказал (как он ранее проделал это с крейсерами типа «Диана») заменить их «для однообразия» на 6"... С мнением известных руководителей флота, в частности, адмиралов А.Б. Асланбекова и С.О. Макарова генерал-адмирал не посчитался. Поэтому новые корабли не имели возможности «достать» с предельного расстояния убегающего противника или удачным выстрелом отбиться от грозного преследователя».¹⁷ Решение адмиралов о начале постройки бронепалубных «эскадренных разведчиков» не стало провидческим. Не оправдавшая себя временем, шедшая вразрез с мировыми тенденциями крейсеростроения доктрина стала прямо повинной в том, что приоритеты создания отечественных эскадренных крейсеров оказались искажёнными в самый канун приближающихся решительных событий на Востоке.

«Баян» как единичный экземпляр

В боях под Порт-Артуром «Баян» проявил себя как никакой другой крейсер 1-й Тихоокеанской эскадры. Не раз он оказывался под убийственным огнём противника, но благодаря высокому ходу и надёжному бронированию неизменно выходил из дела целым. Боевая проверка идеи этого корабля блестяще подтвердила заложенные в него конструктивно-тактические приоритеты. Что же помешало русскому флоту обзавестись в канун войны хотя бы несколькими подобными кораблями?

Одной из причин отказа от постройки серии быстроходных эскадренных броненосных крейсеров, предназначенных для участия в бою главных сил, являлась недооценка значения скорости и переоценка защиты тогдашних линкоров. 12 декабря 1897 г. при обсуждении будущей программы кораблестроения адмиралы констатировали, что в перспективе в броненосных крейсерах у Японии получается перевес, «но так как роль этих крейсеров в бою остаётся ещё недостаточно выясненной, то для заполнения этого пробела совещание признало более выгодным увеличить число эскадренных броненосцев и вместо 7, каковых было бы достаточно по сравнению с 7 японскими, иметь их 10». Из присутствующих только вице-адмирал Е.И. Алексеев высказывался за постройку восьми броненосных крейсеров водоизмещением 8-10 тыс. т, не уступающих по силе броненосным крейсерам Японии.¹⁸ К этой мысли склонялся и управляющий Морским министерством вице-адмирал П.П. Тыр-тов, однако, оставшись в явном меньшинстве перед соединённым мнением остальных авторитетов, он не счёл возможным настаивать перед генерал-адмиралом на постройке сразу нескольких крейсеров по типу «Баяна».

Между тем теоретическая концепция эскадренного сражения будущего уже вполне определилась и броненосному крейсеру, вразрез с выводом большинства острожных адмиралов, в ней отводилось вполне определённое место. В официальном органе флота - ежемесячнике «Морской Сборник» компетентный офицер, укрывшийся за инициалами «Е.Т.», опубликовал статью «К вопросу о типах военных судов», в которой подробно развивал взгляды на использование боевых кораблей основных типов. Проведя обстоятельное сравнение «линейных броненосцев», больших броненосных крейсеров, а также гипотетического промежуточного типа «боевого судна» с 10 10" орудиями и облегчённым бронированием борта в 100 мм, автор приходил к заключению, что правом на существование для решения судьбы генерального сражения противоборствующих флотов обладают только два типа боевых кораблей -большие эскадренные броненосцы и броненосные крейсера. Первые необходимы «как крепкое ядро эскадры, а потому всё в них должно быть направлено, главным образом, к неуязвимости и к сильной артиллерии для активных действий; всякое же уменьшение этих качеств для других целей, т.е. или для очень большого хода, или для слишком большого увеличения радиуса действия, может в бою отозваться гибелью». Концепция вторых формулировалась следующим образом:

«Бронированные крейсеры необходимы как глаза эскадры броненосцев и должны обладать свойствами, дополняющими недостатки броненосцев, т.е. обладать наивозможно большим ходом, иметь запасы угля такие, чтобы, по возможности, реже приходилось пополнять эти запасы, и могли бы удаляться от эскадры или места высылки на возможно большее расстояние. Не должно быть того, чтобы какая бы то ни была свежая погода могла или задержать их от выполнения поручений, или даже замедлить ход при выполнении этих поручений. Вступать в бой с броненосцем они не должны и, обладая большим ходом, всегда могут избегнуть этого. Защита их бронёй всё-таки должна быть достаточной от артиллерии, которую носят им подобные крейсеры, для чего вполне достаточна, при броневой палубе, бортовая броня не свыше 6 дюймов. Сами они должны носить артиллерию главным образом калибра 6" с очень небольшой прибавкой 8" калибра для боя с крейсерами, и должны иметь

многочисленную мелкую артиллерию - для защиты от минных судов. Все эти качества совместимы только на большом судне, и скорее можно ослабить вооружение и броню этих крейсеров, чем уменьшить их ход и размеры, так как с этими качествами соединяется главная задача крейсеров: быстрота и срочность операций».¹⁹

Вторым веским доводом против решения о серийной постройке эскадренных броненосных крейсеров являлась их высокая стоимость. При практически равной цене вооружения с бронепалубными крейсерами-«шеститысячниками» затраты на постройку «Баяна» (в основном, за счёт дорогой поверхностно-упрочнённой поясной брони) получались выше на 2,0 («Варяг») - 2,4 («Аскольд») млн. руб. Потонная стоимость «Баяна» (897 руб.) вплотную приближалась к стоимости эскадренных броненосцев («Пересвет» 900 руб., «Ретвизан» 984 руб.) и оставляла далеко позади стоимость тонны водоизмещения дальних бронепалубных разведчиков («Аскольд» 760 руб., «Варяг» 769 руб.). Этот был весомый аргумент - за цену двух «Баянов» можно было получить три «Аскольда». Он и стал решающим при выборе типа крейсера 1 ранга для объединённой программы 1895-1898 гг.

Остаётся констатировать, что оба декабрьских 1897 г. совещания адмиралитета оказались определяющими не только для состава ближайших судостроительных программ, но и во многом для судеб российских военно-морских сил на Дальнем Востоке. Прояви адмиралы больше прозорливости и выскажись вместо бронепалубных 6-тысячников 1 ранга за постройку даже меньшего количества быстроходных броненосных крейсеров (хотя бы с «элзвикским» вооружением «Баяна»), ход морских боёв под Порт-Артуром, а с ними и всей Русско-японской войны мог сложиться иначе.

«Бронированный разведчик при эскадре»

Несмотря на то, что в итоге «Баян» стал частью объединённой программы «Для нужд Дальнего Востока», изначально он планировался в составе программы 1895 г., предусматривавшей постройку 5 крейсеров (три «богини», «Светлана» и пятый корабль, которым стал «Баян»).

В связи с решением о постройке крейсера за рубежом единственная кандидатура на роль контрагента отводилась имевшей обширный опыт создания подобных кораблей союзной Франции, с неизменной готовностью размещавшей у себя огромные займы правительства Николая П и потому обоснованно претендовавшей на весомую часть портфеля иностранных заказов русского Морского министерства. Как четвёртая мировая индустриальная держава того времени Франция располагала развитыми судостроительными мощностями, как государственными, так и частными, на долю которых также приходилась изрядная часть военного кораблестроения Третьей республики.

Скрытые от широкого взгляда механизмы сотрудничества государственных сфер с частным капиталом в деле создания оборонных объектов и систем были в то время так же конфиденциальны, как и в наши дни. Точкой отсчёта каждого конкретного проекта являлся успех контакта определённых фигур в руководстве промышленно-финансовых группировок с администраторами высокого ранга, а также необъяснимые для непосвящённых пристрастия последних, особенно при такой архаичной системе государственной власти, которая тогда сохранялась в России.

В полном соответствии с подобной практикой, сложившейся в конце XIX столетия в отношении Российского флота, бессменно заведываемого с 1881 г. дядей царствующего самодержца Николая II великим князем Алексеем Александровичем, решилась и судьба очередного иностранного заказа. Питавший необъяснимую приязнь ко всему французскому (без тени намёка на кокетство перед союзником), «главный начальник Флота и Морского ведомства» ранее уже выдавал французским верфям заказы на строительство двух довольно посредственных крейсеров - «Адмирала Корнилова» (1886) и «Светланы» (1895), причём второй создавался и в роли его личной яхты. На должность командира «Светланы», сошедшей в декабре

1896 г. на воду и достраивавшейся на верфи отделения компании «Форж э Шантье» в Гавре, Алексей Александрович назначил своего любимца, более 20 лет состоявшего при нём адъютантом капитана 1-го ранга A.M. Абазу, которому было суждено сыграть известную роль в начальной судьбе создания «Баяна». Согласно тогдашним порядкам, когда командир достраивающегося заграницей корабля находился при своём судне и ведал всеми вопросами его комплектации и снабжения, A.M. Абаза зимой 1896/1897 гг. находился в Гавре. Он-то, как особо доверенное лицо, и получил от своего высокопоставленного шефа задание о приискании подрядчика для будущего крейсера. Документы умалчивают о точной дате подобного распоряжения, ясно лишь, что это произошло в конце 1896 г.

Среди всех тогдашних французских частных судостроительных обществ выделялась компания «Форж э Шантье де Медитеррани», уже создавшая как для своего флота, так и для прочих, около двух десятков броненосных линкоров и крейсеров. Случай посетить основной завод этой крупнейшей французской компании представился в начале весны 1897 г., когда в Тулон для ремонта пришёл с Крита новейший русский броненосец «Сисой Великий», потерпевший во время практической стрельбы 3 марта тяжёлую аварию в кормовой 12" башне. Официальной целью миссии A.M. Абазы было изучение на месте состояния линкора и перспектив его скорейшего возвращения в строй. Однако помимо этого русский посланник провёл консультации с руководством компании «Форж э Шантье» на предмет её привлечения к проектированию и постройке крейсера 1 ранга для России. Администрация фирмы приветствовала этот план. Однако дело осложнялось принципиальным обстоятельством - у потенциального заказчика совершенно отсутствовало видение этого будущего крейсера, общую идею которого ещё только предстояло обрести. В ход пошли всевозможные заготовки, которые деятельный посредник представил по начальству в рапорте от 14 марта 1897 г.²⁰

Предложенные французской стороной проекты были рассмотрены очень оперативно - на совещании кораблестроительного отдела МТК, состоявшегося 27 апреля 1897 г. Председательствовал начальник МТК контр-адмирал Н.И. Скрыдлов, присутствовали все начальники отделов, а также корабельные инженеры Э.Е. Гуляев, Н.Е. Титов и эксперты по артиллерии А.Ф. Бринк и К.Т. Дубров. Всего рассмотрению подверглись четыре представленных «Форж э Шантье» проекта.²¹

Первый из них представлял собой «цитадельный крейсер» в 5500 т с ходом в 22 или в 24 уз («смотря по толщине брони») и с запасом угля на 12000 миль. Чертежи этого крейсера, а также его модель уже ранее были привезены Абазой из Франции и продемонстрированы управляющему Морским министерством П.П. Тыртову. В своём сопроводительном послании русский эмиссар позволял себе «очень настаивать на исключительно хороших качествах этого крейсера, которые заключаются в том, что он имеет броневую палубу, коффердамы и непроницаемые переборки в очень большом числе, так что в смысле непроницаемости он представляет условия лучшие, чем на любом существующем крейсере. Сверх того он имеет ещё бортовую броню и броневые траверзы между всеми орудиями. Броня, правда, незначительная...».²² Большое впечатление производил заявленный проектировщиками ход «цитадельного крейсера» в 22-24 уз - «небывалый ещё на крейсерах такого размера», а также запас угля на 12000 миль (крупные океанские рейдеры «Рюрик» и «Россия» имели дальность «лишь» 6700 и 7700 миль 10-узловым ходом). Примечательным было и расположение артиллерии - семь больших орудий на нос и пять на корму. Курьёзная особенность проекта заключалась в расположении пушек не на традиционных станках, а в «особых приспособлениях, вроде трубы на цапфах, вделанных в самый борт корабля».

Второй проект воспроизводил только что законченный (январь 1897 г.) «Форж э Шантье» броненосный крейсер «Поту». По отзыву A.M. Абазы, тщательно его изучившего, «крейсер тяжёл и неуклюж как по внешним его формам, так и в особенности по внутреннему расположению и устройству». «Поту» проектировался не инженерами фирмы, а построен по уже готовым полученным из французского Морского министерства чертежам и, по мнению как русского посланца, так и специалистов «Форж э Шантье», несколько раз совместно его осматривавших, заслуживал столь многих критических замечаний, что не являлся перспективным в принципе. Ход «Поту» на приёмных испытаниях с заводскими кочегарами едва перевалил ненадолго за 19 уз (при форсированном дутье), что гарантировало не более 17-18 уз в службе - этого было явно недостаточно. Корабль получился конструктивно усложнённым и, соответственно, дорогим; постройка его заняла весьма продолжительное время - порядка 48 месяцев. Представление его верфью, надо полагать, состоялось лишь в качестве новейшего образца её технологических возможностей.

Следующий тип также являл собой уже существующий корабль - броненосный крейсер «Дюпюи де Лом», уже давно и прочно снискавший себе заслуженную славу во французском флоте, а также повышенный интерес со стороны морских специалистов всех стран. Любопытным представляется комментарий A.M. Абазы к этому проекту, как к имеющему «очень малый запас угля», из чего следовало, что «равный с ними в цене предложенный цитадельный крейсер с районом действия в 12000 миль был бы для нас предпочтительнее» (любимец великого князя, целью миссии которого было лишь представление разных вариантов проекта и зондаж возможностей перспективного подрядчика, позволял себе, таким образом, судить о значительной дальности плавания будущего крейсера, как о его принципиальной характеристике). В качестве крейсера с бортовыми башнями, подобного «Дюпюи де Лому», предпочтительнее, развивал далее свои взгляды посланец, был бы отечественный «Адмирал Нахимов» с улучшенными обводами и усовершенствованной, более мощной двигательной установкой для хода в 21 уз («не говоря уже про желательность иметь вообще во флоте суда по возможности однородные»). Эта идея, несомненно, была вчерне и обсуждена на месте, поскольку в записке упоминалось, что «французские строители охотно примутся за изыскание способов улучшить «Нахимов», если это будет предложено им».²³

И, наконец, четвёртый тип - «увеличенная «Светлана» с более высоким («если нужно») ходом. В соответствии с этой, пока что совершенно общей, идеей, предполагалось увеличить «Светлану» либо на тысячу, либо на две тыс. т, получив таким образом крейсер с более сильной артиллерией и более «солидным» запасом угля (помимо увеличения размерений корабля немало места освобождалось из-за отсутствия необходимости в просторных помещениях для августейшего шефа морского ведомства и его немалой свиты). Эскизы «увеличенной «Светланы» представлялись в двух вариантах - в 4800 т и в 5800 т. На втором, более крупном, типе, как предполагалось, достигался ход свыше 22 уз в сочетании со значительным районом плавания при весьма сильной артиллерии - 2 8" и 14 6" орудий. С точки зрения специалистов компании на этой увеличенной «Светлане» было бы желательным защитить артиллерию бронёй, но подобное пока не входило в расчёты, поскольку проект представлял собой типичный «элзвикский крейсер» рубежа 80-90-х гг. XIX в., безо всякой брони, за исключением палубной. При добавлении бортового пояса («желательного для современного крейсера»), как то уже последовало на новой «Эсмеральде», подобное усовершенствование шло в ущерб запасу угля и отчасти хода.²⁴

Весь пакет из предложенных четырёх проектов в общем носил характер импровизации, что совершенно объяснимо - будущий заказчик как бы отдавал инициативу разработки идеи своего крейсера в руки подрядчику, не снабдив его ни единым условием в качестве исходной точки для составления проекта. Впрочем, вполне отдавая себе отчёт в курьёзности ситуации, компания с готовностью соглашалась «исполнить какой бы то ни было наш [т.е. русский] проект», прозрачно намекая, что «для скорости и дешевизны исполнения лучше и выгоднее построить несколько крейсеров одного только типа», особенно упирая на свою разработку «цитадельного крейсера».

Руководство «Форж э Шантье» активно лоббировало для будущего заказа и котлы системы Сигоди-Нормана, аргументируя это «огромным преимуществом», которое заключалось в том, что «при машине в 20000 сил котлы эти дают, против всяких других систем, экономию в весе в 400 т, которые могут пойти на броню, на артиллерию и на уголь». Эти котлы были запланированы для подготовленного на верфи «Форж э Шантье» к спуску большого бронепалубного крейсера «Шаторено» (8000 т) и двух мореходных канонерок - «Лагар» и «Дюнуа», строившихся в Шербуре. Однако управляющий Морским министерством осторожно воспринял эту инициативу, положив на полях журнала МТК следующую резолюцию: «Нововведение не особенно желательное».

Броненосный крейсер «О'Хиггинс». Установка 8"/40 орудия Продольный разрез, план боевого отделения

Броненосный крейсер «Асама». Установка двух 8"/40 орудий Продольный разрез, план боевого отделения

Башенные установки броненосных крейсеров «О'Хиггинс» (вверху) и «Асама» (на противоположной стр.) были созданы компанией «Армстронг» на основе 8"/40 орудия, также разработанного и производившегося этой знаменитой британской фирмой. Характеристики угла вертикального наведения обоих установок (-5+15°) близко подходят к таковым французских установок «Баяна» (-5+18°), но всё же остаются несколько хуже. На схемах отсутствуют какие-либо механические прибойники, что свидетельствует о том, что досылание снаряда и заряда производилось вручную.

Броневая защита установок состоит из вертикальных плит в 6", перекрытых плоской крышей. В конце XIX столетия это решение уже не являлось прогрессивным, поскольку Королевский флот на своих линкорах, начиная с «Центуриона » и «Барфлера» (заложены весной-осенью 1890 г.) и больших крейсерах «Пауэрфул» и «Террибл» (заложены в 1894 г.) уже применял наклонные лобовые плиты, что было призвано существенно увеличить устойчивость броневой защиты их тяжёлых орудий. Вертикальные плиты связаны «в шпунт» («О'Хиггинс») или «на шпонку» («Асама») - это повышает устойчивость отдельной плиты при попадании в неё снаряда, включая в работу по восприятию удара соседние плиты.

Вместе с тем ряд технических решений вызывает вопросы. Особенно бросается в глаза количество хранящихся в боевом отделении установки «Асамы» снарядов, которых насчитывается 50 - более четверти всего боезапаса установки. Подобное решение было призвано существенно улучшить показатели скорострельности, но заключало в себе большой риск детонации всей башенной боеукладки в случае удачного попадания тяжёлого неприятельского снаряда, что было чревато непредсказуемыми последствиями для всего корабля. Примечательно, что в боевом отделении одноорудийной установки «О'Хиггинса» насчитывается 24 снаряда, т.е. ровно вдвое меньше, чем в двухорудийной башне «Асамы». Это может свидетельствовать о едином подходе инженеров компании к наличию выстрелов «быстрого употребления» в непосредственной близости от орудий.

(Схемы установок воспроизводятся по изданию: Transactions I.N.A., Vol. XLV, 1899)

Рассмотрев все бумаги, МТК приступил к обсуждению. Начали с цитадельного крейсера в 5500 т. Сразу было отмечено, что «на главнейшей, средней, части длины судна, между башнями 8" орудий, крейсер не имеет полной броневой палубы [подчёркнуто в документе. - Авт.] для защиты механизмов и котлов от осколков разорвавшихся над ними снарядов, а имеет лишь бортовые скошенные части этой броневой палубы». Критике подверглось и расположение коффердамов и непроницаемых переборок, которые «могли бы быть устроены в исключительно большем числе, независимо от удобств слишком мелкого дробления отделений», и казематы палубных орудий с их «внутренними продольными, наклонными броневыми стенами», которые проектировщик применил взамен броневой палубы между бортовыми скосами на длине этих внутренних броневых стен, что, по мнению МТК, представлялось «опасным, потому что снаряжённые снаряды, пробив внутреннюю броневую стену, будут разрываться за ней и осколками поражать машины и др[угие] существенные части крейсера». Наклонная продольная броневая переборка также представляла опасность, поскольку «на больших расстояниях облегчает снаряду попасть нормально».

Досталось и котлам Нормана-Сигоди. Значительный вес бронирования мог быть получен, отмечалось далее в протоколе, только за счёт этих облегчённых котлов, которые «не представляют существенной разницы от тех, которые были предлагаемы фирмой Нормана ранее, за исключением только соединения их попарно. Применением таких котлов, для механизмов с большим числом индикаторных сил, не следует спешить и лучше обождать результатов опытов во Франции. Для больших судов такие котлы, с технической стороны, не представляют выгод и значительно уступают котлам Бельвиля».²⁵

Раскритиковали и расположение артиллерии («7 больших орудий на нос и пять на корму»), поскольку «выгоднее догонять неприятелей артиллерийскими снарядами, а не преимуществами в ходах. Для этой цели следует выпускать возможно большее число снарядов, а последнее достигается лишь при стрельбе артиллерией всего борта, удерживая угол на крайнем носовом направлении. Такая стрельба, - рассуждали далее К.Т. Дубров и А.Ф. Бринк, - выгодна ещё и в том отношении, что она метче и легче позволяет выработать условия пристрелки. В этих видах расположение бортовой артиллерии, даже с одинаковым углом обстрела 100-120°, предпочтительнее принятого на цитадельном крейсере».²⁶ «Закрепление орудий в бортах, помощью гибкого шарнира» вообще не обсуждалось. По существу, специалисты МТК раскритиковали представленный «цитадельный крейсер» в пух и прах, несмотря на то, что «чертёж такого крейсера был представлен его императорскому величеству в прошлом году» (о мнении относительно этого проекта моряка-любителя, каким был Николай II, документы умалчивают).

Далее совещание делало примечательный вывод о том, что при выборе перспективного типа крейсера «нельзя ограничиваться рассмотрением лишь приводимых заводом типов, а лучше всего сравнивать последние типичные образцы крейсеров разных морских держав». Тип «Дюпюи де Лома», по мнению МТК, «при современных требованиях большой скорости хода и потребности в достаточном запасе топлива, представляет чрезмерное развитие броневой защиты судна и артиллерии, которая на нём в ограниченном числе, и оставлен самими французами». Трансформировавшийся через «Амираля Шарнэ» в «Поту», он получился, следовал вывод, слишком тихоходным, а потому не заслуживающим внимания как прототип.²⁷

Обсудив также характеристики английского «Арроганта» (5860 т) и германской «Виктории-Луизы» (6389 т), совещание пришло к выводу о следующем порядке приоритетов на новейших французских, английских и германских крейсерах:

Однако эту картину «государственного» крейсеростроения сильно дополнял «частный» «новый элзвикский» крейсер «Эсмеральда», только что (в сентябре 1896 г.) законченный постройкой на верфи «Армстронг» для Чили. По обыкновению, частная компания не делала секрета из достоинств своего новейшего продукта, «верность печатных сведений о котором... подтверждается нашим морским агентом в Англии, в рапортах его от 13(25) марта 1897 г за № 131». Сравнение характеристик этого экспортного крейсера с российской «Палладой», проведённое МТК, показывает безрадостную картину полного превосходства иностранного образца над отечественным, при практически равном водоизмещении.

Сравнительные характеристики крейсеров «Паллада» и «Эсмеральда»

Комментарий МТК к этому сравнению был следующим:

«Применяя к показанной для «Эсмеральды» артиллерии веса наших пушек и патронов, а также и положенные запасы последних, получается для «Эсмеральды» вес артиллерии 598 т, в полтора раза больший того же веса на тип «Паллада» - 401 т. Затем, при той же толщине карапасной палубы, «Эсмеральда» имеет 6" броню по бортам, пояс которой шириной 7 фут и протягивается на 3/4 длины судна. Наконец, машины его развили 16000 сил и дали ход 23 узла. Такие преимущества перед строящимися крейсерами должны были получиться не иначе, как на счёт лёгкости механизма и корпуса (в донесении агента на «Эсмеральде» нет второго дна), что при условии полной удовлетворительности того и другого своему назначению, может быть поставлено в заслугу фирме Армстронга или другой, например французской, если бы она взяла на себя обязательство достигнуть тех же результатов.

В настоящем случае «Эсмеральды» боевые качества крейсера по степени их развития располагаются так: 1) артиллерия, 2) скорость хода, 3) защита судна, 4) район плавания, 5) защита артиллерии (отсутствует), и такое расположение резко отличается от европейских флотов отсутствием защиты артиллерии, на счёт чего, между прочим, и развиты остальные качества».

(Источник: РГАВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 1639, л. 30)

«Эсмеральда»-2 (1894). В отличие от своего знаменитого предшественника второй крейсер - носитель этого имени имел 150мм пояс по ватерлинии и нёс втрое больше 6" орудий.

Решение совещания было очевидным. За разноречивыми «предложениями» компании «Форж э Шантье» не признавалось «особых достоинств». Отмечалось, что проект цитадельного крейсера, «выдающийся новизной мысли, стремится к достижению одних боевых качеств на счёт больших пожертвований в других». Управляющему Морским министерством представлялось «на благоусмотрение, чтобы при составлении проекта крейсера был взят в основание чилийский крейсер «Эсмеральда» в отношении общей совокупности достигнутых боевых качеств, но чтобы было предложено той же французской фирме или другим иностранным заводчикам, которые будут составлять проект, не выходя ни в каком случае из водоизмещения крейсера «Паллада» (не превышая 7000 т), более уравновесить боевые качества крейсера по сравнению с «Эсмеральда», т.е. сделать возможно больше в отношении защиты артиллерии и людей на счёт незначительного уменьшения артиллерии и некоторого уменьшения толщины бортовой брони...».²⁸ Признавалось необходимым обеспечить ширину пояса по ватерлинии как на французском «Поту» и снабдить крейсер котлами Бельвиля, так чтобы его полный ход «в среднем выводе за время 24-часового испытания, с пробегами на мерной миле, ни в коем случае не должен быть меньше 21 узла». Вопрос расположения артиллерии (с преимущественно бортовым огнём или в направлении оконечностей) также отдавался «на благоусмотрение его превосходительства управляющего Морским министерством».

Через неделю, 7 мая 1897 г., совещание по выбору типа крейсера собралось вновь. Состав его был куда более представительным. Председательствовал сам управляющий министерством П.П. Тыртов, присутствовали адмирал К.П. Пилкин, вице-адмиралы Н.М. Казнаков, И.М. Диков, С.П. Тыртов, С.О. Макаров, Ф.К. Авелан, контр-адмиралы - Н.И. Скрыдлов, Н.Н. Ломен, инспектора МТК: по артиллерии - генерал-майор А.С. Кротков, по механической части - Н.Г. Нозиков, по кораблестроению -Н.Е. Кутейников.

Для начала П.П. Тыртов проинформировал собравшихся, что «денежные средства Морского министерства позволяют приступить к постройке ещё одного или двух новых судов, около 6000 т водоизмещения, но т.к. в настоящее время в России не имеется свободных для этого эллингов, то государю императору благоугодно было разрешить заказать намеченные суда за границей, соизволив указать в то же время, чтобы заказ этот был сделан во Франции».²⁹ Далее следовало очень важное заявление, прямо определявшее идею будущего «Баяна», о том, что в соответствии с «утверждённым и июле 1895 г. планом судостроительных работ на предстоящее семилетие (с 1896 по 1902 г.) и принимая во внимание настоятельную потребность для нашего флота в крейсерах, предполагается заказать суда именно этого рода, причём крейсера эти должны будут нести разведочную службу при эскадре, не переставая в то же время быть боевыми судами [Выд. авт.]».³⁰

Адмиралы снова подвергли рассмотрению проекты, доставленные A.M. Абазой из Франции:

1. Цитадельного крейсера со скоростью 22 узла [в 5500 т],

2. Цитадельного крейсера со скоростью 24 узла [в 5500 т],

3. Крейсера типа «Светлана», увеличенного на 1000 т (без деревянной обшивки),

4. Крейсера типа «Светлана», увеличенного на 2000 т (без деревянной обшивки),

5. Крейсера типа «Поту» водоизмещением 5300 т,

6. Крейсера типа «Дюпюи де Лом» водоизмещением 6300 т,

7. Крейсера в 5225 т,

8. Крейсера в 5700 т.

Отмечалось, что, принимая во внимание «готовность общества «Форж э Шантье» согласовать, по мере возможности, на ныне разработанном им новом проекте крейсера все требования, предъявляемые нашим министерством, необходимо в главных чертах решить задания для предполагаемого к заказу во Франции крейсера». Было предложено «высказаться как по содержанию журнала МТК от 29 апреля, так вообще по вопросу о требованиях, которые следует предъявить при проектировании необходимого для нас крейсера».

Отметив, что «цитадельный крейсер представляет судно совершенно нового вида в отношении способа расположения броневой защиты, пока ещё не принятого ни на одном из судов иностранных флотов», перешли к постатейной оценке его качеств. В отношении артиллерии отмечалась «нежелательная скученность её в нескольких казематах, вызываемая экономией в бронировании, вместо обыкновенного, более равномерного способа размещения артиллерии по всей длине корабля. Выгоды, полученные кораблём от ломанных фигур этих казематов и большого носового огня (7 орудий), а также от значительного кормового (5 орудий), гадательны, в особенности для судна, предназначаемого как для разведочной, так и для активной боевой деятельности». В отношении бронирования отмечался «тот существенный недостаток, что в главнейшей средней части его длины, между башнями 8" орудий, вовсе не имеется броневой палубы - в этой средней цитадельной части крейсера броня карапас-ной палубы развёрнута в бортовую», так что если «снаряды будут разрываться по пробитии ими бортовой брони, осколками неизбежно будут поражаться машины и другие существенные части крейсера». По вопросу о паровых котлах совещание высказалось за котлы Бельвиля, как достаточно уже испытанные.

Вслед за «цитадельным крейсером» совещание рассмотрело прочие проекты «Форж э Шантье». Подробный разбор их последовал в связи с необходимостью сопоставления их характеристик с данными строящегося трио «Паллада»-«Диана»-«Аврора», после чего настала очередь новейших зарубежных крейсеров - британских «Арроганта», «Авроры» (5600 т) и «Эдгара» (7350 т), германской «Виктории-Луизы», итальянского «Карло Альберто» (6500 т), а также всё той же «Эсмеральды». Адмиралы констатировали, что «французы в ущерб запаса топлива и скорости хода развили на крейсере «Дюпюи де Лом» особенно броневую защиту судна, а на крейсере «Поту», удержав тот же принцип бортового и карапасного бронирования, уменьшили бортовое бронирование по толщине и по протяжённости», в то время как англичане, «развивая главные боевые элементы своих кораблей, не обременяют их орудиями, имея возможность ставить то же число орудий на большем числе судов, что, однако, для нас невыгодно». Досталось и «Эсмеральде» - при высоком развитии боевых элементов (ход 23 уз, «двойное» бронирование и очень сильная артиллерия из двух 8" и 16 6" орудий, а также 18 75мм и 47мм пушек) конструкция крейсера отличалась и очень существенным недостатком, заключавшимся в отсутствии броневой защиты артиллерии и, в особенности, в отсутствии двойного дна.

Ни один из зарубежных крейсеров в качестве аналога адмиралов не устроил - пришли к заключению, что у всех них «главные боевые элементы корабля: артиллерия, ход судна, защита корпуса и артиллерии, и, наконец, запас угля, не согласованы между собой, насколько это желательно для нового нашего крейсера, которому предстоит крейсировать в более ограниченных районах, в зависимости от места нахождения главных боевых сил и в то же время придётся действовать в бою, в связи с эскадренными броненосцами [Выд. авт.]».³¹

В итоге совещание впервые сформулировало тактико-технические требования к будущему крейсеру (собственно, это следовало сделать ещё до посещения A.M. Абазой Ла-Сен и переговоров с руководством «Форж э Шантье»). Они состояли в следующем:

1) Согласование в новом крейсере всех желательных боевых элементов объективно требует водоизмещения свыше 6000 т, но не превосходить 6700 т.

2) Корпус крейсера по конструкции должен быть принятого устройства, (т.е. иметь двойное дно); по ходу предстоящей службы подводная часть крейсера должна быть обшита деревом и медью,

3) Нормальный запас угля должен составлять от 10 до 12% водоизмещения крейсера, и при таком запасе угля крейсер должен иметь ход в 21 узел в течение 24 часов беспрерывной пробы. Запас угля с перегрузкой, не свыше половины или четверти нормального запаса, должен быть достаточен на плавание в 7000-8000 миль 10-узловой скоростью, принимая во внимание тот расход угля, применительно к правилам котельной комиссии британского Адмиралтейства, который при сказанных условиях выяснится на практике, при испытании в течение 48 часов.

4) Крейсер должен иметь два винта.

5) Из водотрубных котлов допускаются для установки на крейсере только котлы Бельвиля новейшего типа, с экономайзерами. Запас пресной воды для котлов должен вмещаться по расчёту наибольшего числа развиваемых индикаторных сил машины, также по правилам британского Адмиралтейства, т.е. по 1 тонне на каждые 100 индикаторных сил; испаритель должен быть такой производительности, чтобы вместе со сказанным запасом воды крейсер мог проходить те расстояния, которые представляются возможными при максимальном запасе угля.

6) Крейсер должен иметь карапасное и бортовое бронирование, последнее до верхней палубы (т.е. защищаться по типу «Дюпюи де Лома»).

7) Артиллерийское вооружение должно состоять: из двух 8" орудий, десяти или восьми 6" орудий, двадцати 3" орудий, и, кроме того, мелкой скорострельной артиллерии. При расчёте веса артиллерийского вооружения принимается следующее:

а) вес одного 8" орудия в 45 калибров с боевым снабжением, с орудийной принадлежностью, установкой и 3" щитом составляет 49,1 т;

б) то же для одного 6" орудия - 28,2 т;

в) то же для одного 75мм орудия (без щита) - 6,4 т;

г) вес мелкой артиллерии с запасами и принадлежностью, приблизительно 20т;

д) вес устройства элеваторной подачи патронов ко всем пушкам, около 60 т.

8) Погонный и ретирадный огонь крейсера может быть ограничен тремя орудиями, по каждому из названных направлений.

9) Все 6" орудия и часть 75мм должны быть защищены бронёй; 6" орудия устанавливаются на центральных станках и прикрываются щитами в 63 мм.

10) Минное вооружение крейсера должно состоять из одного подводного носового аппарата и двух подводных бортовых.

11) Крейсер должен иметь один или два боевых марса с мелкой скорострельной артиллерией, «для которой трудно найти более подходящее место».

12) Необходим таран «принятого на нашем флоте вида».

Как обычно при коллегиальном принятии решения, не обошлось без особых мнений. Так, по поводу бронирования главный инспектор кораблестроения Н.Е. Кутейников высказался за «двойное» (т.е. карапасное и бортовое) бронирование борта. Верхняя кромка пояса должна была при этом, по его мнению, возвышаться над ватерлинией не менее 16% ширины судна - до средней палубы, или же вообще до верхней, как на французских образцах («если то потребуется условиями защиты артиллерии,

прислуги и подачи патронов»). Ребром ставил вопрос с бортовым бронированием вице-адмирал Макаров - он заявлял, что, поскольку в результате последних полигонных опытов выяснился факт пробития крупповской брони снарядами с колпачками, то вертикальная броня в 60 мм «не представляет никакой серьёзной защиты даже от мелкой артиллерии, а потому вертикальной тонкой брони ставить не следует», употребив полученную экономию для сокращения водоизмещения. Контр-адмирал Н.Н. Ломен выдвигал конкретную схему бронирования будущего крейсера: броневой пояс от носа до кормы по ватерлинии, толщиной в средней части 127 мм, шириной не менее 2 м. В носу бортовое бронирование следовало довести до ещё большей высоты - по крайней мере до уровня средней (батарейной) палубы как на новейшем французском крейсере «Жанна д'Арк». Броневую палубу, также как на этом крейсере, предлагалось делать двойной. Каземат для 6" орудий он видел забронированным 100мм плитами.

После дискуссии относительно характера размещения артиллерии будущего крейсера возобладало мнение Н.Н. Ломена о недостаточности огня лишь трёх орудий прямо по носу и корме. Иностранные крейсера, пояснял он, обладают «более сильным концевым огнём, и нам неблагоразумно не иметь того, чем и как вооружены наши противники». Адмирал апеллировал к концепции будущего «броненосного разведчика», в круг задач которого входило также и отгонять слишком приблизившиеся лёгкие крейсера-разведчики противника. При этом был особенно важен сильный огонь на сближении и при отходе, для чего пять орудий Н.Н. Ломен полагал минимальным (из этой же задачи вытекала необходимость бронирования ватерлинии в носу). Им высказывалось также предложение о непременном расположении 8" орудий в броневых башнях и ещё одно, впоследствии не принятое, о размещении 6" орудий в два яруса, одного над другим - это могло существенно улучшить действие половины 6" артиллерии в свежую погоду.

Вице-адмирал Диков высказал два предложения, нашедших применение в итоговом проекте. Не считая двойное дно безусловной гарантией от подводной пробоины, он предлагал ограничиться лишь одной обшивкой, сэкономив вес внутреннего дна в пользу «боевым качествам и, особенно, быстроходности и запасу угля». Выступил он и против обшивки подводной части деревом и медью. Адмиралы также скептически отнеслись к требованию уложиться в 6700 т и оценивали тоннаж будущего крейсера в 7000 (К.П. Пилкин) - 7400-7500 (Н.Н. Ломен и Н.И. Скрыдлов) т.

11 июня 1897 г. начальник ГМШ контр-адмирал Я.А. Гильдебранд отправил во Францию командиру крейсера «Светлана» A.M. Абазе копию журнала МТК от 29 апреля с протоколом совещания по вопросу о заказе нового крейсера для Балтийского флота. В сопроводительном письме указывалось, что «журнал совещания был доведён до сведения Его Императорского Высочества генерал-адмирала, причём Его Высочеству благоугодно было указать, что намеченное для нового крейсера водоизмещение в 6700 т следует признать безусловно достаточным, а если и подлежащее увеличению, то никак не свыше 7000 т». Эту пометку следует рассматривать как прямое указание французским верфям, занятых в проектировании будущего крейсера, всеми силами укладываться в заданный лимит, да и то лишь после получения разрешения заказчика выйти из 6700 т.

Управляющий Морским министерством разрешал также «ввиду особой важности сохранить за новым крейсером назначенный район плавания 10-узловым ходом» довести количество угля сверх нормального водоизмещения до половины его нормального запаса. При проектировании броневой защиты с целью получить «общее хорошее бронирование борта для возможно лучшей защиты артиллерии» инициатива предоставлялась самим заводам, исходя из требования, что «бортовое бронирование должно простираться над грузовой ватерлинией не менее 16% ширины судна, т.е. до палубы, первой над карапасной», как это предлагал Н.Е. Кутейников. В качестве непременного условия оформлялись требования Н.Н. Ломена о размещении 8" орудий в башнях и доведении числа погонных орудий до пяти.

Конкурсные проекты

Представление французскими фирмами проектов заняло полгода. 12 декабря 1897 г. МТК под председательством нового начальника вице-адмирала И.М. Дикова собрался на совещание. На повестке дня стоял единственный вопрос - рассмотрение трёх проектов броненосного крейсера-разведчика, представленного отделениями компании «Форж э Шантье де Медитеррани» (Forges et Chantiers de la Mediterranee) в Гавре и Тулоне, а также компании «Ателье э Шантье де ла Луар» (Atiliers et Chantiers de la Loire).³²

Проекты рассматривались в порядке поступления. Первым был представлен в МТК проект гаврского отделения фирмы «Форж э Шантье де Медитеррани», при письме на имя управляющего Морским министерством от 13 октября (н.с.) 1897 г., «на крейсер водоизмещением 7550 т, с котлами Бельвиля и в 6950 т с котлами Нормана-Сигоди». МТК сразу указал, что с заданными котлами Бельвиля максимальное водоизмещение превышено на 550 т (вариант с котлами Нормана-Сигоди вообще не обсуждался). Отмечалось, что 6" артиллерия крейсера (10 орудий) «стоит... за броневыми стенами батарейной палубы и, следовательно, орудийная прислуга, в большей своей части, была бы почти под защитой, по крайней мере от настильных неприятельских выстрелов». Однако слабым местом стало расположение этих пушек -сообщив им прикрытие сверху 20мм бронёй, проектировщики, с целью экономии веса защиты, были вынуждены стянуть по 4 орудия в носу и корме в два тесных каземата, что, правда, в значительной степени и упрощало подачу. Подобная концентрация основного вооружения крейсера в двух тесных группах «без какого-либо изолирования их переборками» МТК совершенно не устраивала. К тому же подача патронов к двум средним 6" орудиям при мидель-шпангоуте, не имевшим собственных погребов, получалась слишком протяжённой.

В части защиты отмечалось, что бронирование ватерлинии оказалось слишком тонким - всего 75 мм (включая сюда и толщину рубашки борта), и тянулось лишь на половину длины крейсера, т.е. лишь немного превышало длину машинно-котельных отделений. В остальной же части корпуса защита борта возлагалась на «двойной коффердам с двойным же патентованным самодействующим пластырем инженера Ковилль» (это решение уже применялось на «Светлане»), причём карапасная броневая палуба заканчивалась за 16 м до носа. Обратили внимание и на слишком малую долю бронирования в составе нагрузки - лишь 14,88% от водоизмещения по сравнению с 19% и 18,25 % соответственно коллег из Тулона и конкурентов из Луарского общества.

Проект броненосного крейсера гаврского отделения фирмы «Форж э Шантье»

В части конструкции корпуса особенно беспокоила его общая лёгкость, поскольку внутреннее дно имелось только в пределах днища, так что «в бортовых угольных ямах уголь прилегал непосредственно к наружной бортовой обшивке». В машинных отделениях отсутствовали как продольные бортовые, так и разделительная диаметральная переборки: причина заключалась не в экономии веса, а в недостатке пространства. Главными пороками представленного проекта, делал вывод МТК, стали расположение его 6" орудий тесными группами, а также недостаточно обеспеченная конструктивная непотопляемость оконечностей, особенно в носовой части.

Второй из поступивших стала также разработка «Форж э Шантье», но созданная в Ла-Сен. Проект поступил при письме на имя управляющего Морским министерством от 23 октября (н.с.) 1897 г. и представлял собой крейсер в 7800 т, разработанный, в соответствии с идеей П.П. Тыртова, с упором на развитую броневую защиту, в то время как в Гавре проектировали корабль с облегчённой защитой, аналогом которого был «Поту». Это обусловило и разницу в весе бронирования обоих проектов - 1478 и 1059 т соответственно. По этой же причине водоизмещение тулонского варианта выросло до 7800 т.

Этот проект, разработанный инженером А. Лаганем (Antoine-Jean Amable Lagane), настолько устроил МТК практически во всех отношениях, что «заставил забывать об избытке его водоизмещения в 800 т над заданным максимальным водоизмещением в 7000 т». В первую очередь отмечалась надёжная защита артиллерии - 8 6" орудий размещались в трёх отдельных казематах, причём каждая пушка отгораживалась от других отдельными переборками, защищавшими расчёты от осколков. Для подачи в передний и задний казематы предусматривались отдельные патронные погреба; средний, большой каземат на 4 6" и 8 75мм орудий снабжался из погребов, расположенных между группами котлов и отделённых от последних поперечными угольными ямами.

По ватерлинии крейсер защищался толстым поясом в 200 мм, за которым отсутствовал скос броневой палубы: она выполнялась плоской и примыкала к верхней кромке пояса, перекрывая его по всей ширине корабля. Автор так объяснял это решение:

1) при наличии скоса позади бортовой брони снаряд, пройдя борт и встретив палубную броню, имел возможность, «отразившись от последней, отрывать сзади бортовые плиты и производить аварию, могущую повлиять на самоё существование судна»,

2) при поясе и скосе за ним уменьшается остойчивость в случае, если при более вероятном (и более частом) пробитии более тонкого борта заполнятся водой «треугольные пространства» поверх скоса, связанные через бортовые пробоины с забортной средой,

3) отсутствие скосов броневой палубы увеличивает объём забронированного пространства корпуса и способствует большей свободе размещения механизмов.

Проект броненосного крейсера тулонского отделения фирмы «Форж э Шантье»

Второй из этих мотивов всегда был причиной, отмечал МТК, почему кораблестроительный отдел каждый раз «настаивал на продолжении постройки крейсеров с бортовым бронированием и отвергал карапасное бронирование [т.е. броневую палубу со скосами. - Авт.]. Только повсеместное введение разрывных снарядов заставило его прибегнуть к двойному бронированию бортов, чтобы не допускать осколков разорвавшихся за бронёй снаряда до жизненных частей трюма». Однако в случае данного проекта МТК полагал, что мощный пояс по ватерлинии в 200 мм с тремя продольными переборками за ним, параллельно с возможностью заполнения бортового коридора каким-нибудь «водоисключающим веществом», будет способен предотвратить поражение осколками котлов и машин гораздо успешнее, чем тонкий пояс в сочетании с тонким скосом позади него. Располагали к такому выводу и новейшие опытные данные.³³

Особенно удовлетворил МТК продолженный до самого форштевня броневой пояс крейсера, обеспечивавший ему «защиту от неприятельских отступных выстрелов при погоне» и «плавучесть носовой оконечности», сохранявшую тем самым в бою скорость хода. В корме поясное бронирование ограничивалось броневым траверзом за патронными погребами, рулевой привод прикрывался выпуклой подводной броневой палубой. Одобрительно отреагировали и на более высокое расположение носовой 8" башни, по сравнению с кормовой, и на устройство, в силу этого, короткого бака, позволившего увеличить высоту борта в носу более чем на метр. Вполне устроили МТК и конструктивные меры обеспечения непотопляемости. Немногочисленные недостатки проекта сводились к нежелательности подачи патронов к двум последним 6" орудиям по бортовым коридорам и необходимости устройства для них индивидуальных патронных погребов, требованию об увеличении углов обстрела средних 75мм пушек с 80° до 100°, а также обеспечению температуры в погребах не свыше 25° С.

Отмечалась также невысокая степень подробности чертежей главных механизмов, но, по мнению механиков МТК, мощность машин в 16500 л.с. являлась достаточной для развития требуемой 21-узловой скорости. Однако вызывала сомнение дальность плавания 10-узловым ходом - 7800 миль (по заявлению проектанта) - хотя расчётные методики МТК подтверждали дальность не более чем в 3000 миль. Ряд мелких замечаний учитывал желательные детали оборудования машинно-котельных отделений, а в междудонном пространстве требовалось устроить помещение для запаса 165 т пресной воды.

И, наконец, был рассмотрен проект компании «Ателье э Шантье де ла Луар», представленный при письме на имя управляющего Морским министерством от 15 ноября (н.с.) 1897 г. Он представлял собой крейсер водоизмещением 6741 т и, единственный из всех представленных проектов, буквально удовлетворял заданию водоизмещения в 6700 т. Это, однако, так и осталось его единственной сильной стороной. Крейсер имел «лишнюю» надводную палубу (спардек на всей длине, между башнями), причём отмечалось, что «два первых межпалубных пространства кверху от ватерлинии, забронированные с бортов, совсем не утилизируются для артиллерии», за исключением 4 75мм орудий в оконечностях. Практически вся артиллерия располагалась на верхней палубе - там помещались две башни с 8" орудиями, а также 8 6" и 8 75мм пушек. Выше, на спардеке, были установлены ещё 8 75мм и 10 47мм пушек. 6" пушки, резюмировал МТК, выносились, таким образом, из батарейной палубы, где они были бы защищены бронёй, наверх и устанавливались в уступах бортов спардека для получения продольного огня за броневыми щитами в 75 мм. Все 75мм пушки (кроме четырёх в батарейной палубе за бронёй) защищались щитами в 40 мм - это решение МТК нашёл противоречащим заданию на проектирование.

Российские авторитеты отметили и облегчённость корпуса Луарского проекта -при добавлении на нём дополнительной палубы доля корпуса в составе нагрузки оставалась точно такой же, как и в проекте А. Лаганя, не имевшем спардека. Развитие надводной части и высокое расположение артиллерии неминуемо сказывалось на остойчивости, при этом его отношение ширины к углублению равнялось 2,48 (в

Проект броненосного крейсера фирмы «Ателье э Шантье де ла Луар»

проекте Лаганя - 2,66), а метацентрическая высота, вместо того, чтобы быть меньшей, чем у обоих крейсеров «Форж э Шантье» (0,91-0,99 м), была заявлена в 1,19 м. Все эти соображения заставили МТК решительно отложить этот проект в сторону.

Обо всех трёх проектах сохранилось дополнительно не так много фактов. В соответствии с требованиями программы проектирования броненосного крейсера-разведчика, выработанной особым совещанием 7 мая 1897 г., все они имели двухвальную двигательную установку и котлы Бельвиля. На всех имелось двойное дно (правда, лишь на части корпуса), обшивка деревом и медью. Как и требовалось, на нос могло действовать семь 8" и 6" орудий, на корму - пять. В всех случаях 8" орудия располагались в оконечностях в закрытых башнях. Крейсера имели по два траверзных подводных торпедных аппарата, на луарском и гаврском проектах их оси были перпендикулярны диаметральной плоскости, на проекте А.Лаганя они отклонялись на угол 25° от траверза к носу. На луарском крейсере имелась дополнительная подводная торпедная труба в носу. Расположение бортовых аппаратов на этом крейсере в узком отсеке, стиснутом двумя котельными отделениями, МТК расценивал как особенно неудачное.

Характеристики конкурсных проектов броненосных крейсеров

Источник: РГАВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 1639, лл. 79 - 79 (об).

Разобрав проекты и отдав явное предпочтение крейсеру А. Лаганя, МТК постановил окончательный выбор прототипа «представить на благоусмотрение его превосходительства управляющего Морским министерством, присовокупляя, что от избранного завода следует потребовать подробные чертежи по корпусу и механизмам и спецификации, с переводом их на русский язык». Резолюция управляющего Морским министерством вице-адмирала П.П. Тыртова от 13 декабря 1897 г. гласила: «По докладе Его Высочеству [генерал-адмиралу великому князю Алексею Александровичу. - Авт.] журнал комитета одобрен, носовой минный аппарат его высочество признаёт излишним. Войти в ближайшее сношение с Тулонским отделением общества «Форж э Шантье де Медитеррани» для рассмотрения замечаний комитета и заключения контракта по представлении обществом подробных чертежей и спецификаций».

Проектирование русского броненосного крейсера с впервые чётко обозначенными эскадренными функциями выходило на финишную прямую. В процессе детализации проекта МТК выдвинул ряд требований по усилению конструкции элементов корпуса - форштевня, переборок и настила внутреннего дна, увеличению высоты кожухов дымовых труб, увеличению производительности водоотливных средств и их электроприводов. Эти меры выливались в увеличение нагрузки в общей сложности ещё почти на 200 т. Для сохранения её в пределах 7800 т МТК решился на отмену покрытия подводной части корпуса деревом и медью (как за то ещё при обсуждении условий на проектирование высказывался вице-адмирал И.М. Диков, теперь начальник МТК). Будущему контрагенту удалось также убедить русскую строну отказаться и от упрочнения поясных плит по способу Круппа в пользу метода Гарвея. Причина заключалась в перегруженности французских броневых заводов работами по изготовлению толстых крупповских плит для находящихся в постройке собственных кораблей, что сильно замедляло русский заказ. Под гарантию «условий пробы самых серьёзных» управляющий Морским министерством П.П. Тыртов согласился для «Баяна» на гарвеевские поясные плиты.

В начале лета 1898 г. рабочий проект окончательно обрёл форму. 25 июня начальник Главного управления кораблестроения и снабжения (ГУКиС) вице-адмирал В.П. Верховский и директор Тулонского отделения «Форж э Шантье де Медитеррани» А.Лагань подписали контракт на постройку броненосного крейсера в 7800 т за 16400 тыс. франков (6142,3 тыс. руб.). Вооружение поставлялось русской стороной и в стоимость заказа не входило. Французы предлагали строить по проекту Лаганя сразу два одинаковых крейсера, причём второй должен был стоить на 200 тыс. франков дешевле и предъявлялся к сдаче через полгода после первого. Однако русская сторона, принимая во внимание известную «экспериментальность» нового типа и испытывая стеснение в средствах, а также рассчитывая на успех новых больших бронепалубных 6-тысячников, приняла решение ограничиться единственным кораблём.